Письма друзьям. Письмо 5.

М.А. Новоселов.

ПИСЬМО ПЯТОЕ

5 февраля 1923 г.

Дорогие друзья мои!

Простите, что долго не писал вам. Обстоятельства так сложились, что мне трудно было взяться за перо. Возоб­новляя обещанную в конце второго письма беседу о Церк­ви, я предложу вам па этот раз духовную трапезу, изготов­ленную не из мыслей духоносных Отцов, а представляю­щую собою сводку суждений о Церкви простого мирянина. Впрочем, мирянин этот не может быть назван рядовым, так как жизнь его является совершенно исключительной по тем внешним и внутренним переживаниям, которые выпали на его долю. Этот мирянин - князь Дмитрий Александрович Хилков, том писем которого лежит у меня на столе.

В предисловии к "Письмам" издатель сообщает биог­рафические данные о князе. Я не буду их приводить пол­ностью, а приведу только схему его жизни, которая в пре­дисловии не без основания названа "причудливой". Вот она: 1. Блестящий паж и лейб-гусар, очень набожный пра­вославный христианин. 2. Начальник казачьей сотни и видный участник русско-турецкой войны. 3. "Ярый толс­товец". Отрицает Православие, государство, войну, раздает свою собственность, сам пашет землю. 4. Революционер. 5. Враг церковности, крайний индивидуалист, покрови­тель религиозных сект. б. Апологет церковности, верный сын Православия и почти затворник в глуши и тиши свое­го хутора. 7. Вновь казак и герой нынешней войны.

Из указанного тома писем (1-123 стр.) я старался изв­лечь все существенное, что сказано автором о Церкви. Мне хотелось рассеянные на многих десятках страниц мысли о Церкви собрать воедино и представить вам в ви­де более или менее цельного произведения. Насколько удалось мне это сделать, судите сами.

Считаю не лишним сказать несколько слов в разъяс­нение того, как производил я свою работу. Я выбирал раз­ные места писем и распределял их по определенным те­мам, которые подсказывались содержанием мыслей авто­ра. Таких тем я наметил пять: 1. О Церкви как живом ор­ганизме. 2. О "нынешнем Православии". 3. Из кого состоит Церковь. 4. Жизнь и взаимоотношения членов Церкви, как живого организма (по сравнению с сектантством). 5. Богочеловек и человекобог.

Всюду я привожу подлинные слова автора, сохраняя, между прочим, и его несколько необычную пунктуацию. Иногда только мне приходилось переставлять некоторые фразы для большей ясности речи. Некоторые места я вы­носил из текста в примечания. В двух-трех случаях я поз­волил себе вставить по несколько слов для связности ре­чи. Раза два-три я дополнил мысли автора "Писем" свои­ми соображениями, чтобы казавшаяся мне недоговорен­ность в письмах не привела вас, мои дорогие, в недоуме­ние. Цифры в скобках указывают страницы "Писем", отку­да взято данное место.

Читая предлагаемое вам рукописание, вы, с одной стороны, легко убедитесь, как ценны для нас мысли по­койного Дмитрия Александровича о Церкви, с дру­гой - без труда усмотрите их согласие по существу с тем, что вы читали в предыдущих моих письмах о том же предмете.

Вы сумеете, надеюсь, извлечь из этих мыслей то, что осветит вам и многие современные явления церковной жизни и, может быть, грядущие судьбы Церкви. Поэтому я не буду подсказывать вам, на что следует обратить особен­ное внимание.

Маленькое замечание: письма, из которых сделаны мною извлечения, относятся к самому концу 1913 г. и пер­вой половине 1914 г.

Еще: мне хотелось бы, чтобы вы не относились пас­сивно к тому, что я с такой любовью собирал для вас в пи­саниях мудрого князя. Обсудите предлагаемые вашему вниманию мысли, примите их свою душу и воспользуй­тесь этим драгоценным материалом для уяснения и оцен­ки тех "церковных" и иных течений, которыми так обиль­но напояется наша земля.

Хочу надеяться, что вы с большим интересом и нема­лой пользой для себя услышите голос покойного искателя вечной правды, открывшейся ему в Церкви Христовой, верным сыном которой он отошел от нас в "оный мир".

1. О Церкви как живом организме

С самого начала было два разных представления о христианстве и христианской общине.

Иудейское представление ныне называется рациона­листическим. Христианство сводится к личной внутренней связи каждого порознь с Божественной Личностью и к вере в Нее и Ее дело. При этом Сама Личность, - как на­ходящаяся на небе, — все "таит". Представление о Ней де­лается смутным, и на Ее место дается Ее учение. И чело­век "связывает себя" не с Божественной Личностью, а с Ее учением.

Гностицизм выродился в мистические секты. Мисти­ки строят свое понимание христианства на началах сер­дечных, на любви к Личности Христа. Они утверждают не­обходимость познания живого, видимого и осязаемого Христа. И в этом они правы, ибо Благовествование Христа содержит в себе такое именно представление.

Но неправы мистики, когда ищут и находят живого, осязаемого и видимого Христа там, где они Его ищут и на­ходят.

Рационалисты не врут, они только суживают Благо­вествование. Мистики расширяют - и расширяют совер­шенно правильно - понимание рационалистов, но и у них (кроме ошибки искания и нахождения) есть громад­ный пробел — они игнорируют очень важную часть Благовествования.

Эта часть относится к существу общины христианской и к взаимной связи ее членов.

В представлении рационалистов и мистиков община христианская есть организация - и больше ничего. Члены этой организации связаны между собой наподобие членов всякой организации: общностью цели, верованиями -и убеждениями. Но ведь в Благовествовании мы имеет ука­зание на другого сорта общину, на общину, как на орга­низм, на общину, как на живую Личность.

Вот это-то представление о Христианстве, как о чем-то не только Личном, но и Соборно-обществснном, мы имеем только в учении Церкви. По учению Церкви, Цер­ковь Христова не только организация, но она еще живой Организм, Живая Личность, Тело Христово.

Как некогда Христос для выполнения Своего дела нуждался в Теле, так и ныне для продолжения Своего дела Он нуждается в видимом и осязаемом Теле. Нынешнее Тело Христа, это - Церковь Его.

Теперь подобие: что делает живая яблоня, когда она растет? Живая яблоня - т. е. какая-то сила, которую мы называем жизнью в яблоне, хватает мертвое, неорганичес­кое <кремень> и наделяет жизнью, делает живым и орга­ническим.

Так же точно и Христос: Сила Христова хватает живое только физически, втягивает в Свое Тело и наделяет жиз­нью высшего порядка, жизнью невременной.

Подобно тому, как живое только растительной жиз­нью, — втянутое в человека, — начинает жить жизнью че­ловеческой, а человек начинает жить в этом раститель­ном, так точно и человек, втянутый в Тело Христово, на­чинает жить во Христе, а Христос начинает жить в нем.

Клеточки нашего тела все живут самостоятельной жизнью, но кроме этой жизни у них есть и другая жизнь, - та, которую мы им даем*.

Клеточки нашего тела, поскольку они живут в нас, а мы живем в них, имеют общую жизнь и связь между со­бой. Если же мы умрем, то в трупе нашем клеточки, сох­раняя свою жизнь, утратят жизнь в нас и связь между со­бой (б человеческом).

Вот Апостол, говоря об этом, и говорил: "Когда я был втянут в Тело Христа, то я, на подобие клеточки, был жив, но центр тяжести моей жизни и ее смысл и значение изменились. Я жив, - но уже не я живу, но живет во мне Христос".

Если бы клеточка нашего тела сознала и узнала нашу личную, человеческую, психическую жизнь, как индивиду­ума, то она могла бы сказать: "я жива, но уже не я живу, а живет во мне Иван Иванович"**.

И об этом самом говорил Христос. Он говорил клеточ­ке: только та клеточка, которая начнет с того, что утеряет свою жизнь клеточки, может надеяться получить жизнь в Иване Ивановиче. "Чтобы сохранить душу свою, надо сна­чала потерять ее". (50-53)

Поневоле многие, слыша подобные слова, говорили:

"какие странные слова!" Странными они кажутся для тех, которые не думали о кремне и яблоне и никак не догада­ются, что эти слова надо понимать в самом прямом, обы­денном смысле.

Как только вы поймете эти слова ("чтобы обрести жизнь свою, надо сперва потерять ее") просто, то увидите, что лучше и точнее сказать нельзя: для того, чтобы кре­мень обрел жизнь свою (ожил), надо сперва, чтобы он перестал жить кремнем, а стал жить в яблоне - яблоней. Не кремень должен "воплотить" яблоню, — ибо что это зна­чит? А надо, чтобы яблоня воплотила (в свою плоть при­няла) камень. Не Павел стал организмом Хрис­та, —это —хлыстовское учение — суть хлыстовства, - а Павел вошел, как часть, в Тело Христа, в живой Организм Христа, в Церковь Христа, - и совершенно подобно тому, как кремень входит в яблоню. (66)

Для жизни вечной не человек должен воплотить Христа, а Христос должен воплотить человека. Если бы человек воплощал Христа, то Христос явился бы частью человека. И только, если Христос воплотил человека, можно говорить, - если выражаться точно, - что человек стал частью Тела Христова.

Христос говорил, что Он - начаток нового Существа, нового Организма (не организации), что Он - глава этого Существа. А люди - друзья Его - члены этого Организма. И Он говорил совершенно точно и определенно: так как Я имею жизнь вечную, то могут иметь жизнь вечную — толь­ко части Меня Самого.

Я брал яблоню, как подобие Христа. Я уподоблял че­ловека кремню, который только оживает в яблоне. Если не рядом будет лежать, а если станет частью яблони.

"Я - начаток новой жизни, - говорил Христос. - Я притягиваю людей не в организацию, а втягиваю в Себя, в Свою жизнь... Я есмь сама жизнь вечная". (62-63)

Вы говорите, что не понимаете, как можете быть втя­нуты в Тело Христа.

Об этом много говорил Христос, и все сводится к по­добию яблони и кремня. Разве можно объяснить, как кре­мень втягивается в яблоню и становится живым? "Всякий, слышавший от Отца о нужде быть втянутым, втягивает­ся". Действует и привлекает Божественная сила, и больше ничего неизвестно. Еще известно, что некоторые не про­тивятся этой силе, а другие противятся. (65)

Итак, по учению Церкви, мы - частицы и молекулы Тела Христова, если не будем противиться Силе Христо­вой, втягивающей нас в Тело Христово. (53)

2. О "нынешнем православии"

Теперь я могу ответить на вопрос о том, что такое ны­нешнее православие с точки зрения учения Святой, Со­борной и Апостольской Церкви Христовой.

Я спрашиваю спрашивающего меня: что разумеете Вы под словами: Церковь Христова? Разумеете ли Вы од­ну только организацию, или же разумеете "организм"? Есть ли у Вас вообще представление об общине, как оборганизме! Если Вы такого представления не имеете, то приме­нять к организации наименование Церковь не следует, ибо это только порождает недоразумения. Лучше называть партией, обществом, общиной и т, п. Тогда и вопрос явит­ся в гораздо более определенной форме, а именно: похожа ли современная нам православная партия или община на первобытную партию, организацию или общину христи­анскую? И я отвечаю: нисколько не похожа! Затруднение тут только в том, что судить об организации, в которую входят сотни миллионов, трудно. Но все же ответ остается тот же: нисколько не похожа!

Но если мы станем на точку зрения Благовествования и признаем, что Церковь есть именно Церковь, - храм живущего в ней Святаго Духа, Тело Христово и живой Организм, — то все представление наше меняется, а вопрос утрачивает всякий смысл. Утрачивает потому, что в нем нет вопроса!

Ведь Церковь - это жизнь во Христе сотен миллио­нов людей. Отчего мы можем думать, что эта жизнь во Христе этих сотен миллионов или части их - не та же са­мая, которой жили и раньше части и молекулы Тела Христова?

При таком взгляде на Церковь (как на живой Орга­низм) указывать на Синод или "группу архиереев"***, по уче­нию Отцов Церкви, все равно, что подойти к яблоне, ука­зать на дупло и сказать: Вы утверждаете, что яблоня жива, что это - нечто живое и реальное, а вот смотрите - пустое место, наполненное грязью и пылью!

И еще подобие: на теле человека вырос "злокачествен­ный нарост". Так определили доктора.

Теперь я спрашиваю: в каком отношении находится этот нарост к личности человека? Скажем так: наша инди­видуальность живет в нашем теле, живет в руке, ноге, в ушах. Вскакивает "нарост". Я спрашиваю: живем ли мы в этом наросте? Христос дает такой ответ: пока нарост "чув­ствителен", пока вам больно, если его будут "колоть", до тех пор несомненно вы живете в этом наросте. Если же "чувст­вительность" потеряна, то да будет вам этот нарост, как мытарь и грешник. Если он "не слушается", если чувстви­тельность утеряна, то, значит, он уже не часть тела. (53-55)

Представьте себе, что ныне при нас наступило бы то, что непременно наступит и сбудется: что из 100 епископов 99 отрекутся от православия, а из 80-ти миллионов отре­кутся от него 79 миллионов 999900 человек. Что же из это­го? Да ровно ничего! Это дело очень бы "касалось" отрек­шихся, но Церкви вовсе бы не касалось. Как она была Те­лом Христовым и Новым Организмом, — такой бы и оста­лась. (77)

Если Христос пришел основать не организацию, а дать жизнь высшему Организму, тоща толпы грязных ту­неядцев-монахов и т. п.^sтут ровно ни при чем.

Указывать на них, желая умалить христианство, так же нелепо и неразумно, как если бы кто-нибудь при споре о превосходстве грязного подорожника перед граненым алмазом, с точки зрения "жизни", указывал на то, что по­дорожник в навозе.

И такие замечания всегда делались, и всегда делают­ся, и всегда будут делаться иудействующими, — т. е. рацио­налистами. Они говорили и говорят Христу: Твои ученики в навозе!

А Христос всегда отвечал, отвечает и будет отвечать:

Да! к сожалению, это так, но раз они живы, то навоз они скинут с себя. Что толку, что на вас, иудеях, нет наво­за, - раз вы мертвы?

Раз мы за критерий возьмем жизнь вечную, то Цер­ковь Христова с грязными монахами и всяким безобрази­ем,—все-таки выше земной организации с временной жизнью, как бы эта организация ни была чиста и отшли­фована. И Л. Н. Толстой в минуты просветления это пони­мал, и завидовал грязной, распутной бабе, которую видел молящейся, то есть утверждающей свою жизнь в Церкви Христовой, то есть в этом живом вневременном Орга­низме". (59)

Если Церковь Христова есть живой Организм, то нельзя ставить Церкви в вину нелепых монахов и митро­политов с алмазами, на том же основании, на каком нель­зя обвинять Спасителя в том, что к Нему приближались мытари, грешники и блудницы.

Если же можно ставить в вину Церкви Христовой митрополитов с алмазами, то, значит, иудеи были правы, говоря: Он друг мытарей и грешников.

Если мы - христиане, то должны же- мы понимать "азбуку", а именно: или - что алмазы для митрополита ничто, и тогда не можем мы обращать на них внимания;

или — они для него навоз, — и тогда мы должны пожалеть беднягу. Но зачем же его ругать?

Но хуже всего мешать сюда Церковь.

Мытари и грешники, шедшие за Христом, наверное были "больны". Но не надо эту "болезнь" переносить на врача: на Христа, на Его Церковь****. (60-61)

Заканчиваю: "нынешнего Православия" ~ нет и не мо­жет быть.

Православие одно и неизменно.

Всегда было, есть и будет одно.

Тело Христово одно. И всегда было одним и меняться или изменяться по существу не может.

Полнота Истины всегда содержалась и содержится в этом Теле. (56)

3. Из кого состоит Церковь?

Если мы не откинем слов Христа о послании Духа Святаго и о том, что Дух Святый научит, то здравый смысл требует, чтобы мы спросили учеников — первых членов Церкви: кто попадает, и как попасть, и как остать­ся в Церкви? И ученики и говорят это - и письменно, и ус­тно - Предание.

Теперь конкретный вопрос: находится ли такой-то крещеный в Теле Христовом. Это никому - кроме Хрис­та - неизвестно. В организации он находится - мы это видим, но находится ли он в Теле - это неизвестно. (64-65)

Никто не может сказать про человека: этот человек попадет в жизнь вечную. Но можно с долей вероятности сказать, что если сам человек отрицает жизнь вечную, то, вероятно, он ей непричастен. Утверждать же опять нельзя, - ибо это тайна, личная тайна между человеком и Бо­гом. Так - по существу дела - Церковь православная и учит. Никогда Православие не говорило, что оно - Пра­вославие, или видимая Церковь, или ее священнослужи­тели - могут кому-либо гарантировать жизнь вечную. Это говорит католичество. Православие же говорит, что в пос­леднем подсчете дело все-таки сводится к личным отно­шениям между Богом и каждым человеком. (77)

Эту, в общем, справедливую мысль Д.А-ча о недоведомой тайне спасения нелишне восполнить указанием, что нередко угодившие Богу люди получали извещение о своем спасении. Стоит вспомнить хотя бы слова ап. Пав­ла, обращенные к его ученику ап. Тимофею: "...время мое­го отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, те­чение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Су­дия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбив­шим явление Его" (2 Тим. 4, 6-8).

Такое же самочувствие было и у других апостолов (см., например, 2 Пет. 1,14; 1 Ин. 3, 2) и многих святых Божиих, живших в последующие века.

Иные получали извещение относительно ближних своих. Такие случаи нередки в житиях святых.

В этом нет ничего удивительного: приявшие обильно благодать Духа Святаго естественно удостоверялись в бу­дущей судьбе своей, ибо уже здесь на земле могли сказать вместе с ап. Павлом: "Жизнь для меня Христос, а смерть - приобретение".

Эту же в сущности мысль высказывает и Д. А-ч, гово­ря об "атрибутах" членов Церкви, которые, по его словам, "Христом наделены только одним атрибутом: жизнью вневременной. Они перешли от смерти к жизни". (67)

Конечно, приятие "жизни вечной" чадами Церкви имеет разные степени, о чем много и глубоко пишет преп. Макарий Египетский (главным образом, в своих "Словах", которые помещены в конце единственного тома его творе­ний).

Возможно и замирание в человеке жизни вечной, от­падение от нее. Прочтите грозные строки ап. Павла в пос­лании к Евреям (6, 4-8), грозные по отношению к попира­ющим принятую благодать Святаго Духа. Да охранит нас Господь от этой беды!

Продолжаю излагать мысли князя - его же собствен­ными словами — о составе Тела Церкви.

Совершенно верно, что Тело Христово покрыто ранами. И когда Христос висел на кресте, то мало было красо­ты и привлекательности.

Церковь Христова состоит не из здоровых, а из больных - и это с самого начала. Это смущало законников - и совершенно правильно. Ибо с точки зрения закона благо­честия это нелепо.

Закон благочестия имеет свой критерий и свою мерку. Эта мерка - "праведность", исполнение закона, нравствен­ность и т. п.

У закона благодати совсем другая мерка. Это не зна­чит, что благочестие или нравственность отменены, а это значит, что они дело второстепенное*****.

Грешник и блудница не могли принадлежать к орга­низации храма Иерусалимского. К храму же Тела Христо­ва - могут принадлежать.

Законник говорил: раз ты - мытарь, грешник и блуд­ница, я тебя не могу принять в свою организацию. И если бы Церковь была только организацией, и она должна бы­ла бы сказать то же самое. Христос же поступал не так, как законник, потому что исходил не из закона благочестия, а из закона благодати.

Видит: - сидит мытарь: — "Иди за Мной". Составь часть Тела Моего. Я силен тебя переродить и спасти. Мне и Моему царству не нужны дела закона, Я и без них тебя принимаю. А когда станешь частью Меня, и Я буду жить в тебе, ты и начнешь делать дела Христовы, поскольку уп­разднишь себя".

И все Апостолы в один голос только об этом и го­ворят.

Вот в этом смысле и говорится, что сила Божия в не­мощи совершается.

И если подумаете, то и увидите, насколько такая про­поведь должна была казаться соблазнительной законни­кам, и почему мытари, "покрытые болячками" и ничего не могшие привести в свое оправдание, шли ко Христу. - И перерождались, И очищались от болячек, - только это не­видимо. (68-69)

Характеризуя различные отношения к греховным бо­лячкам рационалиста, евангелика и христианина, Д. А. замечает: Рационалист только и делает, что чистится******. Евангелик утверждает, что их нет - Кровь Христа их смыла. Христианин говорит: буди милостив ко мне, грешному

Здесь уместно вспомнить слова преп. Ефрема Сирина: "Вся Церковь - кающихся, вся она есть Церковь поги­бающих" т. е. сознающих свою греховность и ищущих спасения. Несомненно и то, что святые, сознавая свою греховность и каясь в ней, вели усиленную борьбу, при со­действии благодати, со своими страстями, памятуя, что "царствие небесное нудится, и нуждницы восхищают е" (Мф. 11, 13) и что "иже Христовы суть, плоть распята со страстьми и похотьми" (Гал. 5,24).

4. Жизнь и взаимоотношения членов Церкви, как живого организма (по сравнению с сектантством)

Рационалистическая концепция христианства такова:

2000 лет тому назад появилась Божественная Личность. Эта Личность через некоторое время ушла туда, откуда приходила, оставив учение. Религия <заключается> в том, чтобы установить интимную, внутреннюю связь меж­ду человеческой личностью и этой Божественной Личнос­тью. Мало-помалу эта Божественная Личность заменяется Ее учением, и рационалист оставляет связь с Божествен­ной Личностью и связывает себя с Ее учением. (Протес­тантство в этом положении; в этом положении и все раци­оналистические секты).

Концепция церковника совсем другая.

Он полагает, что Искупитель-Христос (идея искупле­ния явно запечатлена па всем мире, на всей жизни мира: во всем мире все сущее так или иначе отдает жизнь свою ради жизни других), церковник полагает, что Искупитель-Христос, сотворив Себе плоть, — воплотился. Для этого выбрал народ, колено, семью. В этом для церковника смысл Ветхого Завета. Воплотившись, Божественная Лич­ность — Искупитель, ради продолжения Своего дела, снова сотворяет Себе плоть из человеческого естества. Плоть эта и есть Церковь. Церковь - Тело Христа. Каждый цер­ковник в отдельности - "член Тела Христова".

Когда рационалист говорит: "я жив", <то> он разумеет что связал себя со Христом.

Когда церковник говорит: "я жив", то он этим хочет сказать и говорит следующее: "я жив, но живу уже не я, а живет во мне Христос.

Когда рационалист говорит о "духовной жизни", он ра­зумеет, жизньсвоей души, и только.

Церковник же, член Церкви, под словами "духовная жизнь" разумеет гораздо больше. Он еще разумеет собор­ную, в единении, жизнь всех частиц, всех молекул Тела Христова - во Святом Духе, или Святым Духом.

Когда рационалист-сектант говорит о благодати, то он разумеет нечто в роде помощи Божьей, ему лично посы­лаемой и его лично оживляющей.

Член Церкви кроме этого утверждает, что принятая им благодать проникает еще и во все частицы Тела Хрис­това, т. е. и во всех друзей Христовых, во всех членов Цер­кви. (37-38)

Баптисты и рационалисты думают, что Дух Христа вселяется в каждого верующего и оживляет его.

При таком взгляде христианство есть нечто только личное. Никакой связи между людьми, кроме той, которая существует в любой социал-демократической организа­ции, - нет.

При церковном же взгляде, христианство нечто собор­ное; члены Церкви суть молекулы одного организма. Ка­кая же разница? Громадная.

Если баптист Сидор получит от Духа Христа, то через это с баптистом Иваном ничего не произойдет. Он ничего при этом не получит. - Ибо если я намочу один камень, лежащий в куче, то остальные от этого не намокнут.

В Церкви совсем другое: благодать, которую воспри­нял член Церкви Сидор, оживляет не только Сидора, но всех членов Церкви.

Совершенно так, как в яблоне или нашем теле. Зара­зилась одна "клеточка", болеют все. Полили вы корни, а ветки получили воду. (70-71)

Для церковника "Церковь" не только организация, но еще и Организм, не только система или учение, а Живая Личность. И эта Личность -- Христос.

Видимая Церковь, это — естественное, видимое и ося­заемое Тело Христово.

А потому и судьбы Церкви должны быть подобны судьбам Иисуса Христа.

Она должна быть искушаема и предаваема, она посто­янно умирает и постоянно воскресает.

Если просмотрите речи Спасителя, то увидите, что в этих речах именно это и излагается. И если эту концеп­цию исключить из речей Спасителя, то придется исклю­чить не только три четверти речей по букве, а еще вынуть, так сказать, краеугольный камень всего здания.

При этой концепции суть нашей жизни на земле тако­ва: сила Христова, сила Искупителя, втягивает во Христа частицы и молекулы мира Для дачи им высшей жизни. Но ведь это самое и говорил Христос. Христос из нас строит Себе Тело, Которое не будет знать смерти. Это Тело есть Церковь.

Это строительство идет во всем мироздании. Растения втягивают в себя минералы и дают им высшую жизнь. Животные втягивают в себя растения, и так далее. И везде действует сила Христова.

Если вы станете на такую точку зрения, то вам будет ясна и роль таинств и всего прочего в учении Церкви.

Божественный акт приобщения к высшей жизни и на­зывается таинством.

И этот акт видимо совершается при посредстве лю­дей - "священства" - Самим Христом. И на это есть под­линные слова Спасителя".

Подобно тому, как при земной жизни Христа приоб­щение людей к высшей жизни совершалось при посредст­ве человеческого естества Спасителя, так точно и ныне видимое приобщение к этой жизни совершается при пос­редстве видимого и осязаемого человеческого естества Те­ла Христова, при посредстве Церкви. (38-39)

Если Церковь —живой Организм, и организм высшего, метафизического порядка, то само собой мы должны признать и чудеса, - т. е. что-то такое, что сверх-физического естества, но не противо -физического естества*******.

Если же такой высшей жизни нет, то нелепо и глупо го­ворить о чудесах, ибо сами себя мы за уши поднять не мо­жем. Но это не значит, что другой нас не может поднять. Если же мы отрицаем этого другого, то, конечно, нелепо говорить о возможности быть поднятым за уши. (57)

Если Вы сделаете все выводы из этой церковной кон­цепции, то увидите, что она, действительно, может быть названа "универсальной", ибо равно может удовлетворить и ребенка, и "угольщика", и Пастера". (39-40)

Дело не в том, чтобы мыслить одинаково, а дело в том, чтобы жить одним и тем же.

"Я жив, - говорит Павел, - но уже не я живу, а живет во мне Христос.

А Христос это же самое выражал словами: "никто не спасет жизни своей, если раньше не потеряет ее".

Для чего ее терять? Для того, чтобы дать возмож­ность Христу жить в этом потерявшем свою жизнь чело­веке.

При церковной концепции, основанной на словах Христа и Ал. Павла, единение "угольщика" или неграмот­ной бабы с Пастером вполне возможно. Каким образом? А тем, что "они живы, но не они живут, а живет в них Хрис­тос". Поэтому оказывается, что истинно демократическим учением, в лучшем, самом возвышенном и широком значе­нии этого слова (демократизм) является учение Церк­ви. (40-41)

Согласитесь с тем, что истинная "демократичность" и братство и равенство только в церковном учении.

Мы равны и братья, только если мы части и молеку­лы одного и того же живого тела. В организации нет и не может быть "органического" равенства и братства.

Только при концепции церковной голова или рука не могут "гордиться" перед ногой или ухом. (56)

Дары различны, но жизнь едина, ибо живет во всех Единый. (41)

Причина ухода из Церкви и возвращение в нее

Мы все, рожденные и воспитанные в лоне Церкви, со­вершенно похожи на того младшего сына, который, заб­рав причитающееся ему достояние, пошел искать доли своей .

Мы оставили кров Церкви и, оперевшись на свои си­лы, пошли искать жизни.

Но вот, все изведав, все испытав, видим, что нет нам питания вне Дома Отчего. И нас тянет назад. Может, это слабость? Несомненно, слабость. Но именно в немощи ча­шей только и может проявиться сила Божия. Я жив, но ужe не я живу. Я изжился, и ослабел, и потерял веру в се­бя! Вот те необходимые условия, при которых и может только проявиться в нас Сила Христова.

И вот, мы ориентируем свой путь по направлению то-та, что некогда оставили.

И заметьте удивительную вещь: такой путь — обратный - к Дому Отчему, возможен только для тех, в ком бы­ла сильная любовь к Личности Иисуса Христа. Без такой любви, без такого отношения к Личности Христа - путь к Церкви - обратный путь - невозможен, ибо Церковь есть Личность Христа.

И вот мне думается, что когда человек увидит, что ему "некуда идти", то он обязательно вспомнит о Личности Иисуса Христа и придет к этой Личности, не за гробом, а тут на земле. И мне думается, что именно эта потребность живой и осязаемой Личности Христовой и создает наши мистические секты. Ибо они из-за несовершенства церков­ников проглядели Христа в Церкви. (44-45)

И заметьте очень важный факт: все люди, кроме евре­ев, любят Иисуса Христа, когда узнают, о Нем. В этом и альфа и омега нашего спасения.

И удивительное дело: основание Церкви Своей Хрис­тос видел именно в любви к Нему. Он спрашивал Петра: любит ли он Его? И добавлял: "паси стадо Мое".

И сколько я ни думаю и ни вникаю в дело, я не вижу другой основы для утверждения Церкви Христовой в той концепции, в какой я изложил дело, как именно любовь к Иисусу Христу. Я никак не могу себе представить, чтобы без этой любви можно было принять учение о Церкви Христовой.

И я не могу себе представить, чтобы, при наличности этой любви, - рано или поздно - человек не принял уче­ния о Церкви и учения Церкви.

Тут только вопрос времени, вопрос внешних обстоя­тельств. (60)

В заключение могу сказать, что, ознакомившись с уче­нием Православной Церкви, я пришел к выводу, что, это учение: 1) исчерпывает Благовествование; 2) самое разум­ное из всех известных мне схем миропонимания; 3) единс­твенно "универсальное" - т. е. обращается равно как "к волх­ву-мудрецу", так и к пастуху'"''; 4) единственное учение, кото­рое дает ответы и удовлетворяет все запросы разума и сер­дца человеческого. (58)

5. Богочеловек и Человекобог

С самого начала существуют два течения мысли и два отношения к делу Христа. Люди как бы делятся на две группы, и каждая группа видит во Христе разное и ожида­ет от Него другого.

Одна группа ожидает от Христа устройства земной жизни. Другая: спасения души.

Во-вторых: первая группа склонна видеть в собрании христиан совершенную, божескую организаций, которая, устрояя земную жизнь, даст, кроме того, и спасение ду­ши - если таковое существует. Тут центр тяжести, несом­ненно, в земном.

Другая группа смотрит на земную жизнь, как на нез­начительный момент жизни человека, взятой в се беско­нечной целости.

В-третьих: для первой группы Христос - пророк и ус­тановитель царства Божия на земле. Его царство, это - царство мира и единения людей на земле.

Для второй группы: Христос - Зерно, Начаток, Ис­точник и Глава нового, небывалого до Его пришествия, Организма, обладающего новой, небывалой (для людей) до того жизнью другого порядка по существу. Это - глав­ное в христианстве; все остальное - второстепенное и сос­тавляет естественное приложение. Этот новый Организм назван Телом - Церковью Христовой. Это значит - Богочеловеческий Организм. Тут, следовательно, полная ана­логия с тем, что для верующего был исторический Хрис­тос.

С тою только разницей, что исторический Христос жил на земле в естестве человеческом жизнью личной, а ныне Христос в теле Своей Церкви - из естества челове­ческого - живет жизнью соборной. Соборной в том смыс­ле, что отдельные люди, как "живые камни", составляют часть ~ органическую - Его Тела, храма Его Тела.

При таком представлении должна существовать пол­ная аналогия между историческим Христом и Его Церко­вью. Если были благочестивые люди, вроде Гамалиила, которые не видели Христа, то и ныне должны существо­вать благочестивые люди, которые могут не видеть Христа в Его Церкви.

Из расспросов я вижу, что нет ни одного возражения, ныне делаемого против Церкви, которое бы, в свое время, не делалось против Христа. (97-98)

Если вникните а отношения иудейского законника к Иисусу, то увидите, что драма и трагедия происходили от­того, что иудейские законники никак не могли примирить в своем сознании две вещи: полное Божество и полное че­ловечество Плотника из Назарета. Если Вы только вооб­разите, что Иисус "выразил" одно из двух: или полное Бо­жество, или же полное человечество, то Вы увидите, что не могло бы произойти того, что происходило между Ним и законниками.

Совершенно в таком же положении и Богочеловеческий Организм, называемый Церковью.

Если вникните во все то, что выставляется против Церкви, Вы увидите, что соблазны и недоумения имеют своей причиной именно существо Церкви, именно слия­ние Божеского и человеческого. То требуют от нее одно Божеское, забывая про человечество ее; то требуют одно человеческое, забывая про Божескую ее природу.

Как раз такое же отношение было и к Плотнику из На­зарета. То камнями побить за богохульство; то сделать царем, дабы насытится; то дай нам знамения с неба, то запрети ученикам возглашать осанну!

Теперь о четвертом. Первая группа, о которой я ска­зал выше, с психологической, внутренней, духовной точки зрения, вполне подобна "стаду без пастыря". Христос ушел на небо, Наместники путают, и получается не жизнь, а бе­зобразие. Отсюда, как естественное следствие, постоянные ожидания "святого мужа", который, наконец, "устроит жизнь людей по-Божескому".

Но дело в том, что такие отношения, по существу и в принципе, противоречат самой сущности христианства, ибо помещают телегу впереди лошади. Следствие ставит­ся целью********. А во-вторых, земной жизни придается непра­вильное значение: внешнее становится выше внутреннего.

Забывается, что целью пришествия Христа было не устройство земной жизни, как думали иудеи и иудействующие христиане, а спасение души и приобщение ее к жизни другого порядка, к жизни вневременной.

Для церковника - ожидать "святого мужа" незачем, по той причине, что для церковника Сам Христос ныне жи­вет на земле в Теле естества человеческого, в Своей Церкви.

Если же многие благочестивые и приятные Богу люди не видят Его в Его Церкви (т. е. во плоти), то ведь и Гамалиил Его не видел - не "прозрел", что Плотник из Назаре­та есть Христос Сын Бога Живаго!

Я не сужу нынешних Гамалиилов и Савлов, но только констатирую, что ожидание "святого мужа, который устро­ит земную жизнь и объединит людей вне Церкви, т. е. Вне Тела Христа" - опасно.

Представьте себе, что евреи дождутся того мессии, ко­торого они ожидают.

Этот мессия даст им то, чего не дал им Христос. Христос принес "меч и разделение. Еврейский мессия принесет "мир и единение". Христос отказался дать чудеса и "знамения" с неба, кроме знамения Ионы пророка.

Еврейский мессия даст "многие чудеса и знамения". Теперь я спрашиваю: что может помешать тем "хрис­тианам", которые ожидают "святого мужа", признать ев­рейского мессию за Христа и поклониться ему, как Христу?

Еврейский мессия, это — человекобог. В нем вознесет­ся и возвеличится идея человека. В нем люди поклонятся "человеку", как Богу. Но ведь эти идеи и принципы свойст­венны "передовому", гуманитарному человечеству.

Безбожная "интеллигенция" вполне может принять ев­рейского мессию.

И именно это "идейное" сродство гуманитарного раци­онализма с еврейством и составляет тот фундамент, на ко­тором единятся евреи с "просвещенными европейцами".

Третья сила, враждебная Церкви, это - "хлыстовство". Хлысты также "ждут" и ищут святого, осененного премуд­ростью Божией, человека, которого и именуют Христом. (98-100)

Хлысты, несомненно, приготовляют сознание "хрис­тиан" к принятию еврейского мессии*********. (90)

И понятное дело, что только предсказанный еврейс­кий мессия сможет их вполне удовлетворить.

Из вышесказанного - Вам должно быть ясно, как мне рисуется по существу то, что ныне происходит в мире.

Происходит утотовление к встрече еврейского мессии. При этом действуют в полном идейном единении три си­лы: еврейство**********, гуманисты и хлысты.

И эти три силы должны быть враждебны Христу, ны­не живущему на земле жизнью соборной, в Теле естества человеческого, т. е. Церкви. И эти три силы, несомненно, Но видимости, одержат победу над Церковью.

Будут Ее судить и распнут. И на "третий день" Она вос­креснет.

И вовсе не требуется, чтобы эти борющиеся против Церкви были "отвратительны".

Напротив Toгo, многие из них будут думать, что этим они служат Богу.

Из школ будут изъяты "распятия" и закон Божий. И люди, которые это сделают, будут вполне "благочестивы­ми" и "нравственными" людьми. Но суть их воззрений бу­дет диаметрально противоположна воззрениям церков­ников.

Эти гуманисты-рационалисты на место идеи Бога пос­тавят идею Совершенного Человека — и поклонятся ей.

Они будут поборниками того, что Толстой разумел под словами: "вознесение сына человеческого". (100)

Религия останется как связь отдельного человека с идеей человека и человечества. Бог же упразднится за "не­надобностью". (90)

Религию (как связь с Богом) заменят нравственнос­тью. Заменят "делами закона".

Если станете на мою точку зрения, то увидите, что ны­не происходящее может быть определено, как привитие к образованному, гуманитарному европейскому обществу принципов иудейства. Тех принципов, на которых стояли и которыми жили благочестивые иудеи времен Спаси­теля.

И вы еще увидите, что соперничество и борьба иудей­ских учеников, рационалистов-гуманистов, по существу может прекратиться только присоединением к еврейскому мессии.

Только еврейский мессия прекратит их борьбу и уста­новит между ними единение.

И это единение будет иметь первым следствием гоне­ние Церкви и стремление уничтожить ее, как вреднейшее суеверие.

Суеверие, которое вот уже 2000 лет мешает единению людей!!

И проповедь еврейского мессии будет так убедительна и разумна, что "даже и избранные прельстятся"*********** (100-101). Я совершенно с Вами согласен во всем том, что Вы пишете о роли подвижников и святых в деле обновления и оживления людей.

Но только я думаю, что люди эти — эти святые — всег­да налицо, но - что наше несовершенство мешает нам их видеть. Поэтому неразумно искать по потаенным местам, а надо "очищать себя", и эти святые сами к нам явятся, т. е. станут для нас явны.

"Пусть будет готов ученик, а учитель всегда готов и на­лицо".

Если мы твердо это усвоим и будем твердо знать, что Учитель Христос всегда с нами, - но мы не всегда Его ви­дим, - то мы не будем "надеяться на человеков", а возло­жим упование на Христа. Понятное дело, что Христос проявится для нас в виде человеков, но ведь это - другое дело, ибо, хотя Он и проявится чрез человеков, все же до скончания века Он - Единый Учитель и Верховный Пер­восвященник. Великий-Единый-Учитель уже приходил и уже находится налицо. Живет на земле в Теле естества че­ловеческого жизнью соборной ************.

И Тело это есть Церковь, глава которой — этот Еди­ный Учитель Иисус Христос.

И в Нем, и только в Нем, человечество обретает спасе­ние, и единение, и Бытие. (102)

От себя ничего больше прибавлять не буду.

Письмо вышло безобразно велико. Простите, что не сумел сделать короче. Прошу молитв о себе и о покойном рабе Божием Димитрии, уготовившим для нас такую обильную и питательную трапезу.

Мир вам, мои дорогие!

Любящий вас брат о Господе...

Примечания

* Для такого представления, конечно, требуется вера или знание о том. что мы составляем (мы есмы) нечто самостоятельное, отдельное, вера в личную душу и т. п. Вот точно так же и для веры в Церковь, как в Организм и Тело Христа, требуется вера во Христа, как в Личность (прим Д. А. Хилкова).

**Когда я уколю свой палец, то кто болит? Я или палец? Апостол от­вечает: тебе больно в пальце (прим. Д. А. Хилкова).

*** Вероятна, корреспондент Д. А. Хилкова указывал на какие-нибудь некрасивые действия Синода, "оскверняющие", по его мнению, святыню Церкви и подрывающие авторитет последней (прим. М. Новоселова).

**** Практика жизни - дело, конечно, важное, но разве Церковь об этом не говорит? И разве можно думать, что нет "праведных" церковни­ков? Ведь истинная жизнь - не видна и незаметна. Только механизмы явны. Поэтому не надо удивляться тому, что на внешний взгляд мы не видим знамений и чудес. Надо присмотреться, и тогда, я думаю, мы по­ражены будем их "обилием". Может форма их будет не та, которую мы "ждем, но, несомненно, увидим. (80) (прим. М. Новоселова)

***** В разъяснение мысли Д, А-ча следует сказать, что христианин спа­сается не благочестием и нравственностью, как таковыми, а благодатию, приемлемою по вере и созидающею в нем, как свой плод, и благочестие, и нравственность. Поэтому человек, при известных условиях (как раз­бойник на кресте или умирающий, принесший искреннее покаяние), спа­сается прежде, чем могли произрасти или достигнуть полноты зрелости плоды благодати и веры. В этом смысле и благочестие и нравственность являются делом второстепенным (прим. М. Новоселова).

****** Т, е. собственными усилиями хочет избавиться от болячек (прим-М. Новоселова).

*******Говоря о сверхъестественном. Церковь утверждает и учит, что сверхъестественное не противоестественно, а только превосходит, идет дальше естественного . (40) (прим, Д. А. Хилкова)

******** Д. А. хочет сказать, что земное благоустройство должно быть следствием, а не целью христианской жизни: "Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его. и сия вся приложатся вам" (Мф. 6, 33) (прим. М. Но­воселова)

********* Социализм работает, в этом же направлении (прим. Д. А. Хилкова).

*********** При этом "еврейство" ведет свою линию. (90) (прим. Д. А. Хилкова)

*********** В предыдущем письме Д. А. пишет: "Я думаю, что эта идея (обожествления себе довлеющего человека) быстро завоевывает умы людей. Я предрекаю ей скорый и быстрый видимый успех и внешнюю, видимую победу над идеей Богочеловечества". (90) Отстаивая эту идею "Церковь главным образом борется с идеей человекобожества. С идеей замены Творца - тварью, С идеей упразднения Бога за практической Его ненадобностью. И с тенденцией за­мены религии — нравственностью. (102) (прим. Д. А. Хилкова)

************ Вы говорите, что "Общество Звезды" верит в пришествие Велико­го Учителя. И я думаю, и знаю, что приидет еврейский мессия.

Но только для меня это - не Мессия, а кто-то другой; ибо Мессия уже приходил - и с тех пор уже живет среди людей в Теле естества чело­веческого.

Я не могу верить в пришествие Великого Учителя, потому что испо­ведую, что этот Единый Учитель уже пришел и есть и живет среди лю­дей. И, стоя на этой точке зрения, могу принять слова Спасителя (в из­вестном смысле), что приходящие до Него и после Него - воры и раз­бойники. (103) (прим. Д.А. Хилкова)