Январская поездка 2010 года в Кестонский центр в Техасе показала, что в архиве достаточно материалов для того, чтобы поработать с ними несколько месяцев. Вот почему сестра Татиана приехала туда 18 октября того же года и работала с архивными документами до 6 декабря. Что такое Кестонский центр и зачем нам нужно там работать?
Кестонский центр входит в Институт Доусона взаимоотношений Церкви и государства техасского университета Бэйлор и состоит из архива, библиотеки и рабочего кабинета для приезжих исследователей (кабинет называется Исследовательский центр им. Майкла Бурдо). В архиве и библиотеке хранятся книги, брошюры, журналы, а также множество неопубликованных материалов, фотографий, звуковых и видеозаписей о преследованиях за веру в СССР и других коммунистических странах, причём не только европейских. Собраны были эти документы Кестонским институтом, созданным в 1969 году англиканским священником др. Майклом Бурдо в Англии. Архив переехал в Техас в 2007 году усилиями директора Кестонского центра проф. Кристофера Марша и его сотрудников.
Зачем нам нужно работать в Кестонском центре? Мы задумали написать книгу о Русской Катакомбной Церкви. Кестонский центр - уникальное место для сбора материала для этой книги.
Теперь расскажем о Кестонском центре подробнее. Но начать надо с Кестонского института.
Кестонский институт Keston Institute
Кестонский институт, созданный в 1969 году в Англии, занимается изучением всех форм религиозного выражения в коммунистических и посткоммунистических странах . Сначала институт был назван Keston College, а в 1990-е годы был переименован Keston Institute. Несмотря на то, что исследования института всегда носили академически объективный характер, всемирную известность и признание Кестон получил не за научные достижения, а за смелые выступления в защиту гонимых за веру в социалистических странах. С исчезновением социалистического лагеря в 1990-е годы деятельность Кестона несколько видоизменилась, но отнюдь не стала менее активной.
Основателем Кестона является его нынешний президент англиканский священник доктор Майкл Бурдо, но вопреки распространённому мнению, он создавал институт не в одиночку и президентом Кестона он был не всегда. Первым президентом Кестона (1969-1983) был британский дипломат сэр Джон Лоуренс. Кроме др. Бурдо и сэра Лоуренса, в создании института принимали участие профессор Лондонской школы экономики и политических наук Леонард Шапиро и будущий профессор университета Джорджа Вашингтона Питер Реддавей.
О др. Майкле Бурдо (Rev Canon Dr Michael Bourdeaux) справедливо сказано, что он посвятил свою жизнь «неустанной и часто одинокой борьбе» против «систематического уничтожения религии в странах за железным занавесом» (www.faithdefending.com/bios.html). Сам же он считает, что к созданию Кестона его призвал Господь. О том, как это случилось, можно прочитать на www.catacomb.org.ua/modules.php.
Помимо работы в Кестоне, помимо широкой общественной и организационной деятельности, др. Майкл Бурдо много пишет. Из-под его пера вышло несколько книг и множество статей. Самые известные его книги - Opium of the People: The Christian Religion in the USSR (1965), Patriarch and Prophets: Persecution of the Russian Orthodox Church Today (1970), Aida of Leningrad: The Story of Aida Skripnikova (1972), Land of Crosses (1979), Risen Indeed: Lessons in Faith from the USSR (1983), Gorbachev, Glasnost and the Gospel (1990) - переведены на многие языки. Кроме того, он часто выступает составителем и редактором сборников статей на темы, связанные с особенностями религиозных организаций и движений в разных странах. Самыми обширными трудами такого типа стали два многотомника, изданные др. Бурдо в сотрудничестве с др. Сергеем Филатовым: Атлас современной религиозной жизни России (2005) и Современная религиозная жизнь России: опыт систематического описания (2005). Кроме того, др. Бурдо организовывает передачи и выступает на BBC Radio 4 and World Service.
Др. Майкл Бурдо по сей день активно участвует в работе Кестонского института. Например, 22 февраля 2011 года он специально полетел в Штаты с директором Института Ксенией Деннен, чтобы 24 февраля участвовать в открытии выставки о СССР, устроенной в Бэйлоре совместными усилиями Кестонского центра и библиотеки Poage (baylor.edu/lib/poage/index.php)
Основателями Кестона были люди очень разные: англиканский священник, английский аристократ, юрист русско-еврейских кровей, профессор-правозащитник. Их объединило неудержимое стремление возвестить миру правду о коммунизме вообще и о Советском Союзе в частности. Обо всех четырёх можно сказать словами Мориса Кранстона, какими он объяснил, почему Леонард Шапиро оставил адвокатскую практику и стал советологом:
Его глубоко задевало то, что Запад сохраняет множество иллюзий относительно Советского Союза (Reddaway 519).
До 1990-х годов коммунистические правительства и в особенности их секретные органы воспринимали Кестон как самую опасную в мире антисоветскую организацию, в то время как это был просто информационный центр, собиравший и публиковавший сведения о жизни религиозных организаций за железным занавесом.
Вот как пишет об этом Ксения Деннен, нынешний директор института:
Хотя Кестон никогда не участвовал в холодной войне, мы всё же были на передовой той битвы, которую вели верующие, день за днём публикуя летопись их героического сопротивления гонениям и предательству (предательству их же собственными или западными церковными лидерами). Изучая архивы Штази, основатель и президент Кестона доктор Майкл Бурдо обнаружил, что правительство Восточной Германии расценивало Кестон как наиважнейшего идеологического врага: они почему-то считали, что институт был создан в ответ на ввод советских войск в Чехословакию в 1968 году и представлял собой разветвлённую и обширную международную организацию (www.keston.org.uk/chairletter.php).
В начале 1990-х годов рухнула Берлинская стена, распался СССР, исчезли другие социалистические правительства, и явные гонения на религию прекратились - как в Российской Федерации, так и в других посткоммунистических странах. Эти события резко изменили финансовое положение Кестона, что привело к сокращению количества сотрудников и снижению числа публикаций. Например, права на издание журнала Religion, State, and Society, Кестону пришлось передать в 2006 году издателям Taylor and Francis. Тем не менее, институт завершил в 2008 году издание восьмитомника Энциклопедия религиозной жизни в России и продолжает выпускать газету Keston Newsletter. Кестон ещё имеет возможность финансировать исследования в своём архиве, а также находит средства для поддержки конференций и публикаций о религиозной жизни в посткоммунистических странах.
Кестонский центр Keston Center for Religion, Politics, and Society
Кестонский центр возник в Техасе после переезда туда из Англии Кестонского архива. Почему, когда и как это произошло?
Как мы уже сказали, события 1990-х годов привели к тому, что в XXI веке дотации на существование Кестонского института почти иссякли, и содержание архива стало невозможным. Совету института пришлось срочно решать, как с ним поступить. Кестонский архив был предложен библиотекам нескольких крупных университетов мира, но никто не был готов принять такой огромный массив целиком: кто хотел взять материалы хрущёвской эпохи, кто - сталинской, кто только фотографии, кто - журналы. Возникла угроза исчезновения единственного в мире архива свидетельств о преследованиях за веру в XX веке. Помощь пришла из университета Бэйлор в США, который обратился в Кестон в октябре 2006 года с предложением разместить весь Кестонский архив в своём Институте Доусона по изучению взаимоотношений между Церковью и государством.
На Чрезвычайном заседании Совета Кестона в Лондоне 24 марта 2007 года, после долгих обсуждений, решение передать Кестонский архив и библиотеку в Бэйлор было принято единогласно. В июне был подписан контракт, и уже в августе 2007 года 10 тысяч книг и 120 огромных картонных ящиков с другими материалами Кестонского архива были упакованы и отправлены из Оксфорда в Техас морским путём. О том, как это происходило, можно прочитать на www.catacomb.org.ua/modules.php.
Торжественное открытие Кестонского центра состоялось в Бэйлоре 26 и 27 ноября 2007 года, в дни празднования 50-летней годовщины Института Доусона. В первом заседании работников Центра, 26 ноября, приняли участие специально приглашённые на торжества директор Кестонского института Ксения Деннен, президент Майкл Бурдо и бывший архивариус Кестона Малколм Уолкер.
Институт Доусона J.M. Dawson Institute of Church-State Studies
Институт Доусона по изучению взаимоотношений Церкви и государства, созданный в Бэйлоре в 1957 году, назван в честь известного общественного деятеля, в своё время окончившего Бэйлор. Это самый старый и прославленный институт такого типа в Штатах и занимается он исследованием широкого спектра вопросов, связанных со взаимоотношением религии и политики в жизни общества. Институт по сей день отстаивает те же взгляды, какие он заявил в первые дни своего существования: стремится к отделению Церкви от государства и к свободе вероисповедания во всём мире.
Директор Института Доусона, профессор Кристофер Марш, одновременно является и директором Кестонского центра. Помимо руководства этими двумя организациями, проф. Марш преподаёт различные курсы из области взаимоотношений религии, политики и общественной жизни, а также входит в редакционные советы нескольких научных изданий и ведёт обширную исследовательскую работу: выступает с докладами на научных конференциях и широко публикуется. Его исследовательские интересы простираются на страны Восточной Европы, бывшего СССР и Азии. Помимо английского, проф. Марш владеет русским и китайским языками, что помогает ему руководить полевыми исследованиями на территории от Финского залива до подножия Гималаев.
В Институте Доусона учатся аспиранты, которые занимаются взаимоотношениями Церкви и государства в разных странах. Проф. Марш активно привлекает к учёбе и работе в Институте новых коллег, которых он встречает на конференциях по всему миру. Совсем недавно в Институт пришли доктор Инна Налетова и аспирантка Саша Чуленина. Др. Налетова - ученица крупнейшего современного социолога, профессора Бостонского университета Питера Бергера, с которым активно сотрудничает проф. Марш. Она читает несколько лекционных курсов для аспирантов Института и одновременно работает в Кестонском центре - как научный сотрудник и консультант. Проф. Питер Бергер приезжал в Бэйлор в начале декабря 2010 года и прочитал в Институте Доусона небольшой курс лекций.
Саша Чуленина недавно вернулась из Израиля, где она практиковалась в арабском и иврите. Помимо этих языков, она владеет английским и русским (оба эти языка родные для неё – она родилась в СССР, а детство провела в двух странах: в Штатах, куда она переехала с мамой, и в России, где живёт бабушка). Если учесть явную склонность Саши к исследовательской работе, а также её блестящие организаторские способности, общительность и трудолюбие, можно предположить, что ей удастся внести серьёзный вклад в сферу взаимоотношений Церкви и государства. Тему своей докторской диссертации Саша ещё не определила и пока занимается изучением разнообразных предметов, предложенных в Институте, а также много помогает в Кестонском центре.
Библиотека Кэролл Carroll Library
Институт Доусона располагается на третьем этаже университетской библиотеки Кэролл, а Кестонский Центр – на втором этаже. Точнее, на втором этаже Carroll Library находятся библиотека Кестонского Центра, исследовательский кабинет им. Майкла Бурдо и часть Кестонского архива, а также здесь расположены рабочие кабинеты архивариуса Ларисы Сиго и научного сотрудника доктора Инны Налетовой. Прежде, чем описать библиотеку, исследовательский кабинет и архив, скажем несколько слов о библиотеке Кэролл.
Carroll Library – это старейшая библиотека Бэйлора на территории центрального кампуса, который располагается в Вако (Waco). Бэйлор, созданный в 1845 году, несколько раз переезжал в течение своей истории, и сейчас его факультеты разбросаны в нескольких кампусах в разных городах Техаса. Библиотека Кэролл - красивое трёхэтажное здание в самом центре кампуса на углу площади Burleson Quadrangle, построенное в 1902 году. С тех пор внешняя часть здания совсем не менялась, а внутри пришлось делать перестройки: в 1922 году, после пожара, и в 1993 - для расширения Техасской коллекции документов.
Техасская коллекция, одна из главных достопримечательностей Бэйлора, расположена на двух этажах Carroll Library. По-видимому, ради посетителей этой коллекции на одной из стен подвального этажа создано панно, где изображена единая семья студентов и преподавателей Бэйлора разных периодов истории университета.
Библиотека Кестонского центра
Центральную часть библиотеки Кестонского центра составляют собственные издания Кестонского института, выпустившего около двух десятков книг из серии «Кестонская книга» Keston Book, которые принадлежат перу др. Майкла Бурдо или являются результатом работы других кестонских исследователей. В серию «Кестонская книга» вошли также специальные бюллетени: Christian prisoners in the USSR и Religious prisoners in the USSR, состоящие в основном из имён и фамилий людей, арестованных советской властью за веру: православных диссидентов, истинно-православных, католиков, баптистов, пятидесятников, униатов и других верующих. Выходили и выходят журналы Religion in Communist Lands, позже переименованный в Religion State and Society, и журнал Frontier. Помимо информативных материалов, в журналах опубликованы исследовательские и публицистические статьи. Сообщения о событиях религиозной жизни в социалистических странах и о положении заключённых за веру в лагерях, тюрьмах и психбольницах регулярно публиковались в специальном информационном издании Keston News Service, которое выходило в 1974-1991 и 1995-2002 годах. Все эти книги и журналы вошли в библиотеку Кестонского Центра.
Помимо собственных изданий, в Кестоне собраны ежегодные подшивки газет и журналов - как «с той стороны» - то есть официальные советские и социалистические, так и «с этой» - то есть самиздат и западные правозащитные издания. Журнал Московской Патриархии представлен в двух своих версиях: на русском и на английском языке. Есть много номеров антирелигиозных журналов Наука и Религия и Атеист, а также подобные издания на языках социалистических стран. Очень широко представлены церковные, религиозные и правозащитные издания на украинском, польском, чешском, литовском, румынском, голландском и других языках. На русском языке - Вестник РСХД, Русское Возрождение, Православная жизнь, Хроника текущих событий, Вольное слово, Посев и много других.
Всего в библиотеке хранится 10 тысяч книг на английском, русском, немецком, французском, польском и итальянском языках. Труды западных авторов по истории религии, взаимоотношениям церкви и государства, по вопросам религиозных преследований представлены очень широко и собраны в одном месте, что очень облегчает работу исследователя и экономит время. Собрание книг по истории и другим вопросам Православия в России довольно обширное, а коллекция атеистических и антирелигозных изданий, возможно, самая большая в мире.
Кестонский архив
Первыми документами будущего Кестонского архива стали письма в защиту Почаевской Лавры, переданные за границу Вараввой и Прониной, а также первые номера журнала «Наука и жизнь», купленные Майклом Бурдо в киоске около МГУ во время учебы в аспирантуре в 1959 году. Нападки советской прессы в 1960-е годы сделали имя Майкла Бурдо известным в СССР, и ему стали присылать оттуда документы, свидетельствующие о преследованиях за веру. В Кестонский институт стали поступать сотни страниц рукописного текста, целые тома самиздата, множество фотографий разрушенных храмов, а также тюрем, лагерей, психбольниц, фотографии избитых или замученных до смерти страдальцев за веру. Регулярно и активно поставляли информацию религиозные правозащитники: православные диссиденты, баптисты -«инициативники» и литовские католики. Так был собран Кестонский архив.
Создание, сохранение и расширение архива документов о положении религии в коммунистических и посткоммунистических странах стало основной задачей Кестона с его самых первых дней. Основу архива образовали самиздатские и рукописные документы, собранные проф. Бурдо, но в течение многих лет существования Кестона архив разрастался за счёт многочисленных и разнообразных поступлений из СССР и других социалистических стран: писем, рукописных журналов, газетных вырезок, фотографий, звукозаписей и видеофильмов.
Самиздат
В Кестонском архиве хранится очень большая коллекция русского религиозного самиздата - около 4 тысяч писем, обращений, информационных листков, воспоминаний и других записей. Эти документы были переданы в Кестон представителями различных религиозных организаций. Есть в этой коллекции и документы истинно-православных христиан.
Среди наиболее необычных вкладов в самиздатский архив - записи, сделанные на ткани, ради того, чтобы спрятать их и вынести из тюрьмы или лагеря: послания, молитвы и скоропись из зала суда. Одна из таких записей на кусках ткани, сделанная во время суда над баптисткой Аидой Скрыпниковой, экспонируется сейчас в библиотеке W.R. Poage Legislative Library на выставке, посвящённой СССР и организованной библиотекой Poage совместно с Кестонским центром (www.baylor.edu/poage/index.php).
Кестонские труженики
В январе в Кестонском центре было очень тихо – обычно там работала в течение дня архивариус Лариса Сиго и иногда приходили по очереди две аспирантки Института Доусона - Лидия Тоноян и Лорен Тапей. В конце года, в октябре-декабре, обстановка была совершенно иной. В Исследовательском центре им. Майкла Бурдо было людно. За круглым столом в центре кабинета собиралось три-четыре человека, каждый со своим компьютером, ещё двое сидели за компьютерами около стены, да ещё в своих кабинетах работали др. Инна Налетова и Лариса Сиго. Кроме Лорен Тапей, которая работала с архивными фотографиями почти весь день, забегали помочь в архиве аспирантки Лидия Тоноян, Саша Чуленина и Миранда Запор. Иногда спускался с третьего этажа проф. Марш. Как-то раз нанесли визит дочки Лидии и Артемия Тоноянов - Анни и Эмили.
Народ в Кестонском центре дружный, приветливый и всегда готовый помочь. Рассказывают друг другу о лекциях, делятся рабочими записями и книгами, помогают в быту. И всё это - весело, просто, легко. Приезжих исследователей сразу включают в свою дружную семью: приглашают на занятия и на концерты, рассказывают новости, ведут обедать, предлагают (и оказывают) помощь во всём - от поиска архивных документов и библиотечных книг до поездки за продуктами.
Немного о Бэйлоре
Бэйлор Baylor University был основан, по инициативе судьи Бэйлора, в 1845 году, но построек того времени не осталось ни одной. Сохранились здания, выстроенные в конце XIX века, и они сразу видны – отличаются своей изысканной архитектурой от массовой застройки из кирпича 1950-х годов. Хотя строительство в XX веке и было массовым - университет быстро разрастался в те годы, - тем не менее строили не унылые казармы, как в СССР, а стройные здания с колоннами, башнями, вставками из камня. С тех пор так и строят, все новейшие здания Бэйлора сохраняют стиль 1950-х. Студенческие общежития в том же духе, - огромные, красивые кирпичные здания, всё массивное и солидное. Общежитий (dormitories) в Бэйлоре очень много. Много спортивных зданий и открытых площадок – теннисных и баскетбольных. Есть огромный стадион. Много открытых площадок не для спорта, а для разных других занятий – репетиций духового оркестра, каких-то других маршировок с песнями и флагами. Все эти площадки покрыты травой и расположены среди деревьев. Студенческие общежития окружены красивыми газонами, по которым студенты бегают или играют в мяч под большими деревьями.
Pat Neff Hall
Прекрасное здание Pat Neff – гордость и символ Бэйлора. Главную башню этого здания университет использует как свой опознавательный знак – её характерный обрис можно увидеть на сувенирных открытках, значках, объявлениях... Здание выстроено в честь университетского президента в 1932-1947 годах по имени Pat Morris Neff. Он запомнился прежде всего тем, что восстановил приток студентов, оплатил университетские долги и построил или хотя бы заложил несколько самых лучших зданий Бэйлора: Bible Building, Student Center, большой спортивный комплекс и административный корпус.
Оплачено Paid by
На кампусе много фонтанов, цветочных клумб, розариев, красивые мостики, скамейки, фонари, мозаичные площадки. Многие из этих красот помечены табличками: указано имя того, кто уплатил за постройку или посадку. Например, розовые кусты на главной аллее оплачены ректором университета 1994-1996 годов; постройка фонтана на одной из дорожек была оплачена группой студентов выпуска 1944 года, а потом фонтан обновили, и это было уже оплачено выпускницей 1976 года в 2006 году. Всё это аккуратно документировано специальными металлическими или каменными табличками. Даже фонари имеют таблички: оплачено студентом таким-то или родителями студента такого-то. Иногда табличка говорит о посвящении дара студенту, погибшему на войне.
Духовник Бёрт Бёрлесон Chaplain Burt Burleson
Сестра Татиана жила в 15 минутах ходьбы от библиотеки Кэролл и шла по утрам всегда одной и той же дорогой: сначала вдоль стандартных американских особняков, потом вдоль стандартных американских университетских зданий и парковок. На пути обычно встречались стандартные американские студенты - в джинсах или в шортах, с розовыми щеками. Происходил стандартный американский обмен стандартными американскими приветствиями: Hi или Hello, на фоне белозубой улыбки.
И вот как-то раз она видит, что к ней устремляется совершенно не стандартный в данных обстоятельствах человек - в элегантном пальто и с бородкой. Здоровается тоже нестандартно - протягивает руку и говорит абсолютно нестандартные вещи: «Доброе утро, я университетский духовник Бёрт Бёрлесон». Правда, говорит он это по-английски и потом уже продолжает вполне стандартно: «Как Вас зовут? Вы здесь учитесь или работаете?» Кончился разговор тем, что он настойчиво попросил «непременно как-нибудь зайти» к нему в «Студенческий духовный центр» (Bobo Student Spiritual Center), который находится «совсем неподалёку от библиотеки Кэролл».
Конечно, интересно было бы поговорить с духовником американского университета, да ещё в «духовном центре». Но приглашение «непременно как-нибудь зайти» из уст человека такого уровня означает, что надо позвонить или послать электронное письмо его секретарше, и она спланирует встречу. Проф. Бёрлесон оказался человеком очень занятым, и встреча в конце концов состоялась только через месяц, и не в Bobo Student Spiritual Center (кстати, ничего особенного, обычное кирпичное здание), а в профессорской столовой.
Проф. Бёрлесон проявил свою богословскую компетентность сразу же, извинившись, что встреча происходит в среду - не удалось найти другой день. Разговаривали о том, какое место занимает вера и молитва в жизни студентов Бэйлора (в расписание включены обязательное посещение церкви в течение одного семестра и курсы по тем или иным аспектам веры) и о современных религиозных «проблемах». Например, проф. Бёрлесон спросил, возможно ли появление в Православии женщин-епископов или хотя бы женщин-священников. Сестра Татиана смягчила свой неизбежно негативный ответ рассказом об институте диаконисс и попытках возродить этот институт в России в начале XX века. Кончилась встреча приглашением послушать проповедь проф. Бёрлесона.
Проповедь баптистского пастора
Пастор Бёрлесон сказал проповедь о Царстве Христовом. Проповедь была создана со всем искусством и опытом, какие могут быть у богословски высокообразованного человека, крещённого в девятилетнем возрасте по собственному сознательному решению, и больше 15 лет бывшего практикующим пастором. Кроме того, проф. Бёрлесон – человек талантливый, верующий, глубокий и добрый. В конце он даже спел, спел профессионально и проникновенно: «Jesus, remember me in Your Kingdom», то есть «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем», только на другую мелодию, современную, похоже на country music. Многие подпевали. С этой мелодией на устах он медленно сошёл с кафедры и потом ещё несколько минут сидел молча, на скамье около кафедры, при полной тишине зала. Возможно, он молился.
Проповедь была, безусловно, хорошая. Протестанстские проповедники – как правило, прекрасные ораторы, владеющие многими профессиональными ораторскими навыками и приёмами. К тому же пастор Бёрлесон – один из лучших, наиболее подготовленных, одарённых и ответственных протестантских проповедников. Дело в том, что в протестантской церкви, включая и баптистскую, вся ценностная тяжесть церковной службы ложится на проповедника и на проповедь. Хоровое пение гимнов и чтение избранных цитат из Ветхого и Нового Заветов – хором и поодиночке, медитации под органную музыку ведут к кульминационной точке – проповеди. Проповедник вкладывает всю свою душу, весь свой ум и сердце в проповедь. И что? Каков результат? Услышали очередной призыв к Богу. А Бог-то где? Где Христос во время баптистской службы? Где Жертва? Где Причастие?
Наши священники всю силу своей души, весь свой ум и сердце вкладывают не в проповедь, хотя она и важна, как комментарий или тот же призыв, - они отдают себя во время службы не проповеди, а Богу. Православный священник говорит с Господом, и Господь говорит с молящимися через священника. И наши поют во время службы. Точнее, как раз наши-то и поют. Это пастор Бёрлесон позаимствовал из православных служб. Но каково различие! Наши поют Богу и для Бога, а не для того, чтобы привлечь слушателей к своей проповеди. Короче, наши священники говорят с Господом во время богослужения, а баптистские просто сообщают о Нём. Вот в чём разница.
Зелёное и золотое Green and gold
В Штатах многие университеты закрепляют за собой какой-нибудь цвет, иногда два. Началось это, наверное, со спортивных команд и потом распространилось на все формы визуальной символики. Флажки, тетрадки, кофейные кружки, свитеры, майки, спортивные халаты и полотенца «патриотических» цветов заполняют отделы сувениров в университетских книжных магазинах. «Патриот» своего университета непременно имеет майку или куртку соответствующего цвета и надевает её время от времени, в зависимости от степени патриотизма – кто каждый день, кто по праздникам. Абсолютно необходимо носить свои цвета в день спортивных состязаний, в которых участвует университетская команда.
Бэйлор очень давно выбрал себе сочетание «тёмно-зелёного с золотом», как пишется в официальных текстах, но на деле это зелёное с жёлтым. Зелёные клумбы с жёлтыми цветами, зелёные майки с жёлтыми надписями (и наоборот), жёлто-зелёные флажки всех размеров, зелёные автобусы с жёлтыми полосами, даже пожарные краны – жёлто-зелёные. Действительность на кампусе – жёлто-зелёная. Вне кампуса бэйлорец бэйлорца узнает издалека.
Транспорт в Бэйлоре
Бэйлор обеспечивает своих студентов, преподавателей и гостей безплатным проездом на университетских автобусах Baylor University System, сокращённо BUS. Работает четыре маршрута, и нередко на одной остановке можно видеть три автобуса одновременно. Автобусы прекрасные, удобные, с затемнёнными стёклами. Разумеется, тёмно-зелёные с жёлтым. Остановки обозначены зелёно-жёлтыми значками. Но студенты автобусами пользуются не очень активно. По-видимому, срабатывает подсознательный американский индивидуализм. Некоторые ездят на велосипедах, другие – на мотоциклах, есть специальные туристические автомобильчики – для посетителей-экскурсантов, существует небольшая группа пешеходов, но абсолютное большинство водит собственные автомобили.
Техассцы, кажется, предпочитают солидные автомобили, то есть массивные, на высоких колёсах, широкие, высокие и тяжёлые. Современная автомобильная промышленность эти вкусы удовлетворяет, и в Бэйлоре осенью и зимой 2010 года повсюду были видны новенькие, сверкающие сталинские зисы, только не округлые, а угловатые, как танки. Выпрыгивает из такого роскошного танка тоненькая блондинка в шортах со студенческим рюкзачком и несётся к университетскому зданию, споря с кем-то на ходу по телефону и сопровождая свои аргументы убедительными жестами.
Кестонский грант
Кестон приветствует и стабильно поддерживает исследования по истории религии в СССР и социалистических странах (или в бывшем СССР и в странах Восточной и Центральной Европы), с 1917 года до нынешнего времени. Существует специальный грант, который обычно оплачивает поездку в Кестонский центр в Бэйлоре на один учебный семестр, но можно обратиться за помощью на более короткий срок или для работы в другом архиве.
Главное требование к просителю – свободное владение английским языком. Если английский не родной язык, нужно владение им подтвердить документально (предъявить копию сертификата или другой подобный документ). Кроме того, нужно послать свою научную биографию (CV), одну из своих работ, размером не более 8000 слов (если это публикация, то можно большего размера), а также два рекомендательных письма от коллег или учителей - в заявке на грант нужно предоставить их имена, а просьбу о письме они получат из Кестона. Ну, и нужно указать, какая сумма требуется, если речь идёт не о стандартной поездке на один семестр в Бэйлоре.
Заявки можно подать три раза в год: первого сентября, первого января и первого мая. Мы подали свою заявку в двадцатых числах апреля и получили ответ уже в начале мая, а деньги поступили в наш банк в июне. Мы планировали поездку сестры Татианы летом, чтобы она успела вернуться к нашему престольному празднику, но кестонские коллеги попросили нас рассчитывать скорее на осень, и то не с начала семестра, а после 5 октября. У нас примерно в это время, как известно, был престольный праздник, потом Покров, так что сестра Татиана улетела в Штаты 15 октября, а вернулась в монастырь 5 января - к Рождеству.
Неформальным отчётом о поездке Кестон считает публикацию документов из архива, дипломную работу, монографию или статью, в которых использованы архивные документы. Кроме того, сразу после поездки нужно предоставить в Совет Кестонского института формальный отчёт о работе в архиве – что-то вроде статьи, которая предваряется детальным описанием использованных архивных документов.
В нашем случае неформальным отчётом будет книга о Катакомбной Церкви, которую мы хотели бы подготовить к публикации в будущем году. Формальный отчёт мы предоставили 24 января, к заседанию Кестонского Совета, и получили письмо от проф. Бурдо, в котором он хорошо отозвался о проделанной работе: «Мне было радостно читать, что Вы нашли достойное применение нашим ресурсам, и написали Вы об этом с такой полнотой, какую невозможно превысить».
Помимо отчёта, мы послали Ксении Деннен, директору Кестона и издателю газеты Keston Newsletter, большую статью, написанную по архивным материалам: «Women of the Russian Catacombs: Monastics, Mothers, Martyrs». Мы использовали материалы не только Кестонского, но и Леснинского архива: воспоминания катакомбной монахини Иоанны (Литвиненко), а также рассказ о катакомбниках 1960х-80-х годов Нонны Фоминой и детские воспоминания Анны Денисовой. «Мы» по отношению к отчёту и статье - это не академический эвфемизм, а именно местоимение множественного числа: над статьёй и отчётом работали мать Евфросиния и сестра Татиана (с участием м. Иоанны Терли). Первая часть статьи (Monastics, Mothers) должна выйти в ближайшем номере Keston Newsletter.
Кроме того, с отчётом в Кестон мы отослали «Дневник работы в Кестонском архиве» и «Библиографию», список книг и статей об истинно-православных христианах или на темы, пересекающиеся с главной: сталинские и хрущёвские гонения, Русская Церковь во время Второй мировой войны и подобные. Список литературы был составлен, в основном, по книгам из Кестонской библиотеки, но не только – почти месяц, с 7 декабря по 3 января, сестра Татиана работала в Нью-Йоркской публичной библиотеке, где удалось найти почти всё то, чего не было в Кестоне, и гораздо более того: новые исследования и воспоминания, опубликованные в 1990-е – 2010-е.
Дополнительно см.:
Поездка в Кестонский архив религиозных преследований в СССР
Инокина Татиана (Спектор), Свято-Богородичный Леснинский монастырь, Франция, РИПЦ
