Святитель Иоанн (Максимович) Шанхайский

К 70-ЛЕТИЮ СО ДНЯ КОНЧИНЫ

БЛАЖЕННЕЙШЕГО МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ (ХРАПОВИЦКОГО)

28 ИЮЛЯ / 10 АВГУСТА 1936г. -- 28 ИЮЛЯ / 10 АВГУСТА 2006г.

В чем духовная сила

Блаженнейшего Митрополита Антония

Предисловие редакции «Церковные ведомости»:

Рукоположение иеромонаха Иоанна (Максимовича) во епископа Шанхайского было последней архиерейской хиротонией, совершенной Блаженнейшим Митрополитом Антонием. Отправляя своего любимейшего ученика в далекий Китай, куда “китайские” митрополит и архиереи приглашали своего Первоиерарха, он написал им, что по своей глубокой старости и болезни он не может уже совершить такое далекое путешествие, но что «вместо себя» он посылает им «частицу своего сердца» – Епископа Иоанна. Зная, какой любовью ко Господу и к страждущим людям горело сердце Свт. Иоанна, можем ли мы, не имеющие и тысячной доли такой любви, представить себе – какой любовью ко Господу и к человеку горело сердце самого Владыки Антония, если Свт. Иоанн был лишь «частицей его сердца»? Мы можем только в благоговейном преклонении пред силой его сострадающей любви смиренно склонить колени...

В своей удивительной по глубине проповеди о покаянии благоразумного разбойника, Свт. Иоанн говорит: «Такое глубокое покаяние разбойника родило смирение и вместе с ним оказалось прочным основанием такой твердой веры, какой в то время не обладали ближайшие ученики Христовы. /.../ Уверовал разбойник в Господа страждущего, “исповеда Бога таящагося”, прежде всех он познал Его и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его (Фил. 3, 10), прежде всех понял, в чем состоит “Царство не от мiра сего”, уразумел “что есть истина” (Иоанн. 18, 36-38). Он первый уразумел, что есть Царство Христово, посему первый и входит в него.

Он первый увидел “Иисуса Христа и Сего распята” (1 Кор. 2, 2), первый проповедал “Христа распята, иудеом убо соблазн, еллином же безумие, самим же званным иудеем же и еллином Христа Божию силу и Божию премудрость” (1 Кор. 1, 23-24).

Посему он первый испытывает на себе Божию силу и мудрость, силу сострадающей и возрождающей любви Христовой, первый “услышал слух силы Креста, яко рая отверзеся им” (4 песнь канона Вознесения)».

Святой говорит словами другого святого... Что еще можем сказать?

*   *   *

«Он был хорошо научен благодатию Духа, что предстоятель Церкви должен заботиться не о той одной Церкви, которая вручена ему Духом, но и о всей Церкви по вселенной; этому научился он из священных молитв. Если должно, говорил святой Евстафий, творить молитвы за вселенскую Церковь, от концов до концов вселенной, то тем более должно проявлять попечение о ней о всей, равно заботиться о всех церквах и пещись о всех».

Сии похвалы св. Иоанна Златоуста святителю Евстафию Антиохийскому вполне приложимы и к Блаженнейшему митрополиту Киевскому Антонию. Он был действительно вселенским святителем, вникавшим во все вопросы церковной жизни во всей вселенной, носившим в себе все ее болезни, словно всю тяжесть их поднявшим на свои рамена.

Еще будучи молодым Уфимским епископом, он болеет душой за разделения на ближнем Востоке и предлагает патриарху Иоакиму способы к их прекращению.

Вскоре затем он обращает свою деятельность на Юго-западную Русь, простирает ее за пределы своей Волынской епархии, и всячески способствует восстановлению Православия в Галиции и Карпатской Руси.

В то же время он занят вопросом о прекращении раскола, сносится для того с архиепископом старообрядческим, а одновременно ведет переписку с представителями англиканского вероисповедания для выяснения возможности воссоединения их с Православием.

Все стороны жизни церковной охватывает умственный взор святителя, но не только умом, а всем своим существом подходит он к ним. Глубоко веря в конечную победу Истины, он в то же время глубоко страдает всеми невзгодами в Церкви. Душа его не существовала вне Церкви, и как бы в себе отражала Церковь.

Близок ему был каждый православный, какой бы он ни был народности и из какого бы ни был края. Каждому, кто имел нужду в нем, он был добрым отцом и мудрым наставником. К каждому, приходившему к нему за духовным советом, он относился как к своему сроднику, – телесное родство перестало для него существовать после принятия монашества. Всякому, обращающемуся к нему за поддержкой и помощью, он считал себя обязанным помочь как своему ближнему, отдавая нередко последнее, что имел, а сам испытывая подчас лишения.

Такое отношение к людям не было у него искусственным или принужденным. Оно исходило из глубины его существа и имело корни в глубокой вере и преданности Богу. Возлюбя Христа еще в детстве и пожелав идти за Ним еще с младенческих лет, он, возрастая, преуспевал и духовно, еще в молодых годах достигши высокой духовной зрелости.

Обладая большим умом и будучи высокодаровитым по своей природе, он, получив прекрасное светское образование, с таким усердием изучал затем науки богословские, что как бы весь напитался богословия. Соединив же это с безупречной нравственной жизнью, он сам стал источником духовной мудрости и словно изливал из себя токи богословия, напояя своих духовных чад Божией благодатью.

Обращение его с людьми было всегда простым, естественным, никогда в нем не было искусственной слащавости. Полагая главным для человека его духовное преуспеяние и спасение души, он заботился об этом и тогда, когда к нему обращались по вопросам житейским, рассматривая все дела и поступки со стороны их духовной пользы и стараясь сделать так, чтобы то имело не только житейскую пользу, но и нравственную ценность. Посему часто он казался даже резким в обращении с людьми, а видевшие его впервые недоумевали его кажущейся подчас грубости. Но, подходя ближе к нему, или, вернее, разглядев его душу, каждый чувствовал, что там скрывалась горячая отеческая любовь Владыки Антония к людям, которую и родители иногда вынуждены прикрывать видимой строгостью.

Особенно же сильно мог действовать митрополит Антоний на души людские благодаря чистоте своего сердца. Отдав его Богу от своей юности, он сохранил его неповрежденным до конца жизни и, еще находясь в теле, весь прилепился к горнему мiру. Сам устремляясь все больше и больше к горнему мiру, он к нему привлекал и каждого, кто имел с ним общение, незримо действуя на него чистотою и высотою своего духа.

Отрешаясь постепенно от всего земного, предавшись всецело Богу и «в Бозе пребывая» (1 Ин. 4, 3), он сделался твердым адамантом Веры. Вмещая в своем любящем сердце всех и каждого, он, как магнит, притягивает ищущих спасения, возводя их к познанию Божественной Истины.

Архиепископ Иоанн (Максимович)