Страшен облик современной брани. Неудивительно, что наступления войны боялись все не только мирные жители, но и сами сыны брани и те государственные деятели, в руках которых находилось самое решение этого рокового вопроса — быть или не быть войне. Все по-видимому хотели избежать кровавого столкновения между народами, из опасения, что в своем дальнейшем развитий она может испепелить весь мир со всей его вековой христианской культурой, отбросив человечество ко временам варварства.
Войны всегда производили глубокие потрясения в мировой истории, знаменуя собою нередко новые эпохи последней. Но прежде они имели и положительное значение, открывая широкое поприще для личного героизма и рыцарства и через то возвышая, очищая и укрепляя дух народов и даже способствуя сближению их между собою; теперь же они нередко обращаются в безумие взаимного истребления, по мере того, как утрачивают свое нравственное содержание, дававшее им историческое оправдание и умерявшее их ужасы.
Быть храбрым на поле брани не значит еще быть героем, ибо и разъяренный зверь проявляет много мужества, защищая свою жизнь или своих детенышей. Истинный герой не знает чувства личной злобы и ожесточенной мести в борьбе со своим противником. Он подвизается за истину и правду и, полагая душу свою, остается великодушным в сражении, как и в победе. Только Христианство своим всеоблагораживающим влиянием могло создать такой образ рыцаря воина, венчающегося земной и небесной славой. С упадком религиозного и неразрывно связанного с ним нравственного чувства, война невольно будит и развязывает зверя в человеке, возвращая его снова ко временам язычества. Крайнее развитие разрушительной военной техники, на служение которой обращена ныне главная творческая энергия человеческого гения, также способствует все большему и большему ожесточению воюющих. Удаленные друг от друга на большое расстояние, зарывшись глубоко в землю, противники на поле брани часто совсем не видят друг друга. Человек для человека стал отвлеченным существом, что, конечно, не может не понижать чувства личной жалости и сострадания в сражающихся. Еще более способствует этому механизация всего современного военного дела. Как на фабрике рабочий прикован к машине, так и на войне боец часто составляет только служебное орудие при истребительных машинах: соприкасаясь с последними и в известной степени приспосабливаясь к ним, его сердце ожесточается, как железо, и делается твердым и холодным, как сталь. Современная война страшна еще тем, что она принимает т. наз. тотальный характер: в ней принимают то или другое участие и от нее страдают все жители страны, не исключая женщин и детей. Ей одной приносят в жертву все другие интересы государства, она ведется одновременно во всех стихиях — на суше, на море, в воздухе и всеми способами, т. е. не только оружием, но и всеми доступными дипломатическими, экономическими и иными возможными средствами. Весь без исключения народ призывается ныне служить всецело духу войны, вследствие чего, вся страна приходит в нездоровое возбуждение, которое долго не может успокоиться потом. К этому следует добавить, что при нынешней культурной, политической и хозяйственной связанности народов между собою, при быстроте сообщений между всеми отдаленными частями мира, почти невозможно установить географического предела для ее распространения. Начавшись в одном месте, этот страшный пожар легко может разлиться по всей земле и захватить весь мир.
В сознании столь тяжкой ответственности пред Богом и всем человечеством, все невольно боялись вызвать того духа войны, которого так трудно связать и укротить впоследствии, и однако война разразилась, как гром, и ее страшное эхо пронеслось по всему миру, приведя его в содрогание.
Подобно тому как бывает во время землетрясения, с началом его все вышло из своего равновесия и заколебалось в наших глазах. «Восшумели народы, двигнулись царства: Всевышний дал глас Свой и растаяла земля» (Пс. 45, 7).
Если во всякой войне есть нечто таинственное, заставляющее нас видеть в ней суд Божий, то в настоящей брани мы особенно ясно ощущаем нечто глубинное, апокалиптическое, напоминающее нам последнюю решительную борьбу добра и зла, изображенную в книге Откровения: пред нами как бы отверзается четвертая из седьми печатей, виденных Тайнозрителем: «И вот конь бледный и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним» (Апок. VI, 8).
Разве современная война по своим бедствиям и разрушениям, которые следуют за ней, не несет с собой ад? Не напрасно от нее наперед бежит все живое, что только не обязано непосредственно участвовать в ней?
И если мы от одного описания этого ужасного зрелища приходим в трепет, то что должны испытывать те, кто захвачены были ее всепоедающим пламенем, от которого часто нет никакого убежища на земле.
Что может быть губительнее страшных огнедышащих орудий и особенно истребительных самолетов, изрыгающих тысячи смертей, от которых помрачается самое солнце. Не без основания последние сближаются иногда на земле с тою апокалиптическою саранчею, какой дано «будет убивать и мучить людей» в конце века. «По виду своему эта саранча была подобна коням, приготовленным на войну... На ней была броня, как от брони железной и шум от крыльев, как стук колесниц, когда множество коней бежит на войну. У нее был хвост, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала» (Апок. IX, 7, 9, 10).
Как часто люди, оказавшись среди этого ада кромешного и чувствуя свою беспомощность пред страшной стихией нынешней войны, готовы были сказать горам: «падите на нас и холмам — покройте нас».
Невозможно предсказать, что с собою принесет миру столь лютая брань в последующее время, если ей не будет положен предел свыше, когда она уже заявила себя столь разрушительною, грозною и молниеносною в самом начале. На наших глазах в течение нескольких недель в ее пламени сгорело одно значительное государство в Восточной Европе; в развалинах лежит целая страна, еще недавно казавшаяся цветущей вместе со своею столицей, с ее храмами и памятниками считавшейся украшением Европы. Героическая защита воинов и самих жителей этого города не могли спасти ее от уготованной ей участи.
Стоя пред этими мрачными еще дымящимися руинами, видя множество людей, рассеявшихся оттуда по всем концам мира, мы невольно спрашиваем себя: за что постиг столь тяжкий жребий этот народ, не чуждый нам по крови и искони связанный с нами своими историческими судьбами?
От нас сокрыты суды и определения Господни. Однако слово Божие нам ясно говорит: «правда возвышает язык (народ); умаляют племена — грехи».
Не будем пытаться исчислять исторические ошибки и грехи этой страны — особенно теперь, когда поверженная рукою Господней, она искупает их своими великими страданиями. Но мы не погрешим, если скажем, что Бог, посетив этот народ, помянул ему и тяжкий грех открытого гонения на Православие, какое наблюдалось там в последние годы. В уши Господа Саваофа вошли вопли русских людей, страдавших за свое правое исповедание, которое хотели насильственно отнять у них. К Его престолу возопили эти многочисленные разрушенные храмы, оскверненные алтари и притом не языческою или безбожною, но христианскою рукою. Жестокое насилие, учиненное над русскою православною совестью представителями бывшей польской власти, тем более заслуживает осуждения, что они не имели недостатка в обращенных к ним предостережениях, мольбах и увещаниях, чтобы своевременно прекратить это зло. Но то, что бессильны были сделать люди, то совершил рукою крепкою Всевышний, именуемый иногда в Божественном Откровении «Богом отмщений».
Благости Божией, конечно, чуждо чувство мести, которым воспламеняются греховные и страстные человеческие сердца.
Господь не престанет любить и миловать людей и тогда, когда наказует их.
«Ты — море щедрот», говорит прп. Ефрем Сирин, «Ты не смущаешься, когда негодуешь, и не гневаешься, когда наказываешь. Если бы разгневался Ты, когда наказываешь, то мир не стерпел бы гнева Твоего. Твои удары исполнены любви; Твои наказания пламенеют щедротами; по любви Своей, когда и наказываешь, имеешь в виду только одно благо».
И мы должны подражать милосердию Божию; отвращаясь зла и ненавидя грех, будем снисходить к самым согрешившим нашим братьям, памятуя о том, что и над нами самими тяготеет жезл наказания Божия, постигшего нас для нашего очищения.
Но самое замечательное для нас среди нынешних судьбоносных событий состоит в том, что в круговорот их вовлечена и наша страждущая Родина. Забыв как бы о ее существовании после Великой войны, мир вспомнил об ней снова теперь, видя, что без участия Русского народа нельзя восстановить нарушенного политического равновесия в Европе.
Он упустил из вида только одно, что те, кто дерзают теперь выступать от имени России, не представляют ее подлинного национального лица; тем не менее на Русскую землю устремлены взоры всех. Одни возлагают на нее свои лучшие надежды, другие со страхом смотрят на ее возвышающуюся силу. Неожиданными для нас путями, к ней снова начинают возвращаться насилием отторженные от нее части; мы должны были бы радоваться этому явлению, если бы не видели, что эти части русского тела соединяются не со здоровым, а с больным еще народным организмом, недуг которого может распространиться и на них. Отторгнутые сыны России с нетерпением стремились в лоно своей матери, не зная, что при нынешнем ее угнетенном положении их ждет там не освобождение, а рабство, быть может еще более тяжелое, чем то иноземное иго, какое тяготело над ними до сих пор.
Мы не должны радоваться видимому росту влияния современной России, если он не будет соединен с ее внутренним духовным обновлением, как не можем приветствовать внедрение ее в другие страны мира, до тех пор, пока на конце русских штыков туда будет проникать тлетворное развращающее дыхание большевизма с его ложью, злобным человеконенавистничеством и богоненавистничеством. Сколько бы ни хотели некоторые видеть в нынешней советской власти носительницу национальных русских идеалов, она доказала уже своими деяниями, что не может изменить своей интернациональной и коммунистической природы, как эфиоп не может изменить своей кожи или леопард свои пятна. К сожалению, люди всегда идут за успехом и охотно бегут за колесницею победителя, какою бы ценою он не добыл свою победу.
Некогда Тайнозритель видел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами; на рогах его десять диадем, а на головах его имена богохульные.
И увидел он, что одна из голов, как бы смертельно была ранена, но смертельная рана исцелела и дивилась вся земля, следя за зверем... «И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?» (Апок. 13, 2-4).
Не то же ли мы видим и в настоящее время? Когда голова большевицкого зверя, которая казалась нам смертельно раненой, как бы исцелела и он снова гордо стал воздымать ее, тогда многие поклонились ему и стали восклицать — кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?
Горе тем, кто соблазнится этою кажущеюся силою зверя и, вместо того, чтобы бороться с ним, постепенно пойдет вслед за его торжествующей колесницею. Эта трость легко может сломиться в руке всякого, кто попытается опереться на нее, оставив рану в последней. У Бога нет неправды. Он не мог быть покровителем зла. Он сам избирает одни народы, чтобы смирять и низлагать другие. В Своей премудрости Он может иногда обращать в орудие Своих промыслительных действий и нечистые сосуды, как это мы видим на примере Вавилона или Ассирии, которые Он избрал «молотом» для сокрушения других народов, заслуживших небесную кару. Но после того, как они исполнят свое назначение, оставшись сами нераскаянными в своей гордыне, молнии гнева Божия падают на их собственную голову, и память их погибает с шумом навсегда.
Когда та же участь постигнет и богоборных большевиков, невольно посрамятся и все те, кто ныне утверждает в них свои надежды.
Православная Русь искони привыкла уповать не на колесницы и князи и на сыны человеческие, а на Бога Живаго и пребывающего во веки, на Его вечную правду, которую она несла всему миру вместе с духом любви и братства, полагая в этом свое национальное историческое призвание.
Промыслитель мира не утратил ни Своей мудрости, ни Своего всемогущества, и Его рука «не коротка» и ныне, чтобы спасать (Пс. 5, 2).
«Желая видеть дела Божия Промысла, говорит один мудрый святитель и учитель нашей Церкви, мы принуждены устремлять взоры наши на дела прошедшего. Как будто величие Божие преходит так же, как образы мира сего, и царство всех веков остается только в развалинах древности. Как будто Бог, нарекшийся некогда Богом живых (Мр. XII, 27), преображается для живых в Бога мертвых и мы уже не можем видеть благо Господне на земле живых».
Судьба России, как и всего мира остается в руках Божиих. Бог снова вызывает, по-видимому, Русский народ на указанные ему широкие исторические пути. Но не коммунистической власти, глубоко развращенной и развращающей все к чему она прикоснется, спасать честь и достоинство Православной и Святой Руси. Да спасет только Господь нас от насилия этой власти, и тогда Россия обретет в себе силу, чтобы восстановить свое державное могущество и занять снова достойное ее место среди других народов мира.
Преодолеть соблазн возрастающей кажущейся силы большевизма и его мнимого служения историческим задачам России, значит совершить новый подвиг, к которому Бог призывает Русский Народ в эти грозные дни.
Война есть огонь поедающий и очищающий в одно и то же время и быть может самому большевизму, ставшему угрозой для всей Европы, суждено сгореть в этом пламени, который он так старательно разжигает ныне повсюду.
Кажется уже настало время, когда над ним должен совершиться небесный приговор: «Вот вы все, которые возжигали огонь, вооруженные зажигательными стрелами: идите в пламень огня вашего и стрел, раскаленных вами: это будет вам от руки Моей: в мучении умрете» (Пс. 50, 11).
Митрополит Анастасий.
1939 г.
Источник: Церковная Жизнь. № 9-10, 1939. Стр. 137-142.
Источник: www.eshatologia.org/833-uroki-sovremennoiy-voini.html