«Поклоняемся страстям Твоим, Христе!
Поклоняемся страстям Твоим, Христе!»
Еще раз сподобил Господь нас, грешных, поклониться Его «страшным страстям», еще раз прослушать жалостное повествование св. Евангелия о Своем крестном подвиге, принятом за наши прегрешения.
Горько нам переживать это воспоминание об ужасных муках Христовых, при мысли, что и каждый из нас не безучастен в том жестоком сокрушении духа, которое нанесли Господу грехи человеческие, при мысли, что Он распят «нас ради человек»! Впрочем, возобновляемые воспоминания последних дней Его земной жизни представляют нам не один только божественный образ страждущего Искупителя, но и другие образы окружавших Его людей, Его врагов, Его друзей или, наконец, людей к Нему равнодушных.
Конечно, все люди повинны в страданиях Христа Спасителя, но все-таки повинны в различной степени, а потому, слушая страстные Евангелия, мы испытываем весьма различное настроение, в зависимости от того, кому из окружавших Христа людей уподобляет нас совесть наша. Различны были эти люди, братия, различно их отношение ко Христу! Но, правду сказать, мало доброго открыли души человеческие пред крестом Спасителя. Мера Его невинных страданий должна была исполниться, чаша Его должна была быть выпита до дна, а потому Господь не судил, чтобы Он имел много утешений в окружающих Его людях. И конечно, братия, не столько неистовая злоба Его врагов, безумная ярость фарисеев, слепотство народной толпы, бездушная льстивость Пилата могла огорчать нашего Господа, сколько те скорби, которые нанесены были Ему Своими же учениками, на одном из которых тогда оправдалось слово Писания: «Ядый хлебы Моя возвеличи на Мя запинание» (Пс. 40:10), а на всех: «порази Пастыря и расточатся овцы стада» (Зах.13:7). Велика была скорбь божественного Учителя о нетвердостях тех, кого так любил Он, так заботливо воспитывал словом и примером.
Но, братия, очи Господни смотрели, конечно, дальше своих непосредственных учеников: сквозь туман веков грядущих прозирали они и будущих учеников истины Христовой, тех самых, о которых молился Господь после прощальной беседы, говоря: «Не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя: да вси едино будут (Ин.17:20). На этих учеников, на вас, братия, были устремлены скорбные очи Искупителя. О Своих одиннадцати Он знал, что имеющий прийти Дух святый «наставит их на всякую истину» (Ин.16:13) и восполнит своею благодатью их слабости; но мог ли не знать Господь, что в малодушном настроении Его учеников в день Его предания выражается нечто большее, выражается то самое настроение, которое Его дальнейшие ученики будут проявлять не в один день, не в качестве временного ослабления ревности, но, увы – целые века, в качестве своего обыкновенного состояния?
Соберем же, братия, свои рассеянные мирскими заботами мысли, свои разбросанные по суетным предметам чувства, отрешимся, хотя здесь – пред гробом умерщвленного за нас божественного Искупителя, отрешимся, хотя в эти священные минуты от греховной суетности нашей и проверим свою совесть через Евангельские повествования. Ученики Христовы разбежались, когда Его взяли под стражу, ап. Петр отрекся от Него пред Его врагами, но вина их ослабляется тем обстоятельством, что сердца их, еще не просвещенные благодатью Святого Духа, не вмещали в себе истины воскресения Его, так что Его крестные страдания поколебали, было, даже их веру в Его божественное посланничество (Лк.24:21).
Но для нас, знающих о прославлении Христовом, приявших полноту Его божественных даров, для нас, братия, нет ослабления, нет прощения, если мы поддаемся подобному малодушию.
Но неужели, спросите вы, и теперь Христос бывает предан? Неужели кто-либо теперь убегает от Христа, неужели отрекается? О, братия, лучше не спрашивать так. Вопрос этот слишком подобен другому страшному вопросу: «Господи, когда Тя видехом алчуща, или жаждуща, или странна, или нага, или больна, или в темнице и не послужихом Тебе?».
Да, братия, Господь и ныне бывает поругаем в жизни, бывает осмеиваем, как у нечестивых жидов; Господь и ныне бывает оставляем и отвергаем своими учениками. Всякий раз, когда мы встречаем в жизни насмешку над верой Христовой, попрание Его св. заповедей, когда видим возносящийся и кичащийся собою грех, всякий раз, когда мы оказываемся настолько лишенными христианского мужества, что поддаемся хулителю имени Божия или правды Божией, когда мы ради мирского страха стыдимся исповедать свою веру в Него, свое благоговение пред Его заповедями, – всякий раз мы, тем самым, уподобляемся малодушию Его учеников, разбежавшихся при виде вооруженных врагов. А когда мы прямо стараемся скрыть свою веру пред людьми, вместо того, чтобы «исповедать» ее, по слову причастной молитвы, когда мы опасаемся, чтобы люди не заметили нашего благочестия, не прочь бываем
Даже похвастать своим пренебрежением к обязанностям христианина, когда мы славу мира сего любим больше, чем славу Божию (Ин. 22:43), тогда уже вина отречения Петрова ложится на нас двойною тяжестью, и блажен тот человек, которого духовный слух еще не настолько огрубел, что еще может донестись до него возглашение алектора покаяния, дабы слезами омыть наши постоянные, чуть не ежедневные отречения от нашего сладчайшего Господа Иисуса!
Вот, братия, какой вине подвергаются даже благочестивые люди, забывающие исповедание веры и заповедей Христовых. Но если мирская корысть, или любоначалие, или чувственные страсти, или сердечная злоба побуждают нас прямо на сознательные отступления от Христа, если эти нечестивые побуждения иногда доводят нас до того, что мы через беззакония наши являемся предателями Христа, живущего между верующими; если не добро, но сознательное зло вносим в жизнь и вредим славе Божией: о, тогда ужасно выговорить, чье гнусное дело мы повторяем – дело злочестивого отступника Иуды! Не возомним, братия, что это есть преувеличение, не будем поддаваться человеческому разумению вещей вспомним еще раз, какими словами осудит Господь всех грешников на суде Своем, как Своих собственных обидчиков, посмотрим на свои беззакония по суду не мирскому, но Божьему, и помыслим, как не далеки мы бываем по грехам своим от греха предателя. Не будем, братия, закрывать глаза и пред тою участью, какую он себе приготовил в самоубийстве, и, воспоминая многочисленные случаи самоубийств в наше время, убедимся воочию в богопредательском состоянии всех сознательных беззаконников.
Да, братия, велики наши преступления пред Господом в нашем постоянном о Нем забвении, в том, что мы, заботясь о всякой самомалейшей суетой нужде нашей усерднее, чем об исполнении Его закона, как-бы, тем самым, отрекаемся от звания Его учеников всякий раз, когда приходится ради Него жертвовать мирскими выгодами. Но, может быть, у вас есть и подвиги, является христианское мужество? Бывает, братия, и это, но едва ли оно оказывается угоднейшим Богу, чем неразумная ревность Петра, отсёкшего ухо Малхово за минуту до своего малодушного бегства, ибо если мы что и делаем для процветания веры, для добра, то столько грязи, столько гордости, честолюбия, корыстолюбия и других грехов пачкают наше доброе дело что и здесь бывает трудно сказать, служим ли мы Богу, или восстаем против Него.
Таким-то образом, братия, хотя страдания Господа окончились давно, но и теперь Господь, обитающий между вами, точно также то бывает, оставляем, то поругаем и распяваем и в жизни христиан, как в дни Своего земного подвига. И ныне в ознаменование сего здесь лежит Его святая плащаница среди тысяч учеников Его, как бы для просветления нашей совести, для того, чтобы каждый мог дать себе ответ о своем отношении ко Христу. Правда, мы все с молитвою приближаемся и покланяемся Его св. гробу, но ведь этого приближения мало, приближались к Нему усты своими и враги Его и устнама чтили Его; сердце же их далече отстояло от Него. И наши уста, братия, ныне воспевают славу божественного страдальца, но где ныне сердца наши? Не далече ли они от Христа? Не земные ли заботы их наполняют? Не остались ли они не примеренными с обидевшими вас? Не остались ли мы и они не отрешёнными от похоти плоти, от похоти очес и гордости житейской (1Ин.2:16)?
Одним словом, можем ли мы, по отношению к страданию Христову, сочесть себя с немногими верными Ему предстоятелями креста, или наоборот – приближаемся более ко врагам Его? Но не будем, братия, отвечать и на этот вопрос, чтобы не отягчить унынием и отчаянием и без того слабых сердец наших, а лучше – проникнемся сознанием высокой важности дотоле презиравшегося нами несения в жизни креста Христова и скажем в покаяние подобно сотнику, бия себя в перси: «Воистину, Божий Сын был сей» (Мф. 27:54).
Воистину, Сей, Кто научил нас прощать и любить, презирать свое себялюбие и гордость, Который говорил нам, что блаженны не смеющиеся и богатые, но нищие духом и алчущие правды: Сей, чьи слова мы считали непреложными к жизни, мудреными мечтаниями, Сей, чей закон казался вам исполнимым только для отшельников или нищих; Сей, Кого мы не стыдились забывать постоянно, Кому всегда предпочитали внушения страстей – Сей есть Сын Божий, со вечная Отцу Премудрость, устрояющая мир н положившая начало всему доброму!
Сей осужденный, как опасный вводитель странных учений, осмеянный и осмеиваемый поныне, как бессильный мечтатель, распятый, как злейший преступник, и убитый, как злодей, сей есть ваш Судия, Которого крест нас или спасает, или осуждает, к Которому покорное, или враждебное настроение наше, не Его унижает или возвышает, но только нас или оправдывает или предает вечной смерти. Итак, принимая или отвергая Господа – Спасителя через свою жизнь, мы не Его, но самих себя или приводим к жизни или удаляем. Вдумаемся же, братия, в эту истину, что наша жизнь – не жизнь плоти, но жизнь вечная. Зависит не от того, сколько мы себе накопим богатства, чинов или почтения и славы от человек, но от того, насколько мы успеем очистить свое сердце от греховных чувств и наполнить добродетелями христианскими.
Помыслим, братия, и о том высоком преимуществе, которое имеет духовная жизнь христианская пред жизнью греховной. Ведь все равно, сколько не трудись над влечениями себялюбивых склонностей, все равно никогда не насытишься ими: чем больше будешь достигать, тем большего будешь желать дальше и никогда не приобретешь спокойствия души, не достигнешь духовного насыщения: «всяк пияй от воды сея, вжаждется паки: а иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки»,– сказал Господь. Он сказал еще, что, исполняя заповеди Его, наполняя сердце свое любовию к Нему и к людям, мы не только не лишаемся сравнительно с теми, которые живут для плоти, но сторицею приобретаем в веке сем и живот вечный в веке грядущем. И кто, братия, не знает о том, что христианин при всех лишениях всегда блаженнее нечестивца, для которого ад всегда начинается еще на этом свете?
А кому и этого довода жизни мало, тот пусть еще раз взглянет на гроб божественного Страдальца и увидит всю похоть мирскую, попранною чрез Его смерть, пусть, хотя здесь, пред величием Его священного подвига, пред широтой Его всеобъемлющей любви, принявшей в Его душу все грехи мира, соделанные всеми людьми от начала века, пусть, хотя здесь возлюбит Его святейший закон, вкусит сладость Его небесной любви и постарается принять в сердце свое взамен подъятых Искупителем с Собою на крест грехов наших, принять Его божественные заповеди, понести Его благое иго, Его легкое бремя (Мф. 21:30).
А если жизненная рассеянность или малодушие наше снова будут отвращать нас от Него и понудит повидать Его пред Его врагами, то все же не будем до конца удаляться от Его креста, но как мироносицы – слезами орошать Его подножие, чтобы спастись от отчаяния Иуды.
И ныне, исповедуя Его устами и сердцем за Сына Божия, обещаемся пред лицом Его Церкви не пренебрегать впредь нашим Господом и Спасителем, и отселе построить свою жизнь так, чтобы не утехи плоти и себялюбия руководили нами, но чтобы находить утешение в помощи ближним, в утешении печальных, во вразумлении падающих, в ободрении унывающих, в прощении обижающих нас, в питании алчущих и посещении больных и заключенных; чтобы, собираясь для общения друг с другом, не в пересудах и злостных ухищрениях проводить время, но в обсуждении общих предприятий для славы Божией, для благодеяний ближним; чтобы постепенно умягчать и растворять благожелательною ко всем любовью сердца наши и таким образом приготовляться к вечному празднованию воскресения Христова в сердцах наших в подражание Его святым апостолам, которых духовные очи всегда были устремлены к своему небесному Учителю и после Его вознесения.
Богу известно, суждено ли каждому из нас еще раз поклониться Его честным страстям или еще раньше того придется предстать пред Ним, как пред Судией, а потому не будем откладывать дела обращения от зла к добру, решим отныне поучаться познанию и осуществлению Его закона и начнем с того, чтобы в эти священные минуты не устами только, но и сердцем облобызать Его пречистые язвы. И если сознание грехов наших настолько тяготит нашу совесть, что нам представляется невозможным присоединиться духом к Его подвигу, то вспомним, братия, еще одного соучастника Его страданий, а именно – покаявшегося разбойника и убедимся в великой силе всепрощения Христова. Убедимся в ней, и с твердой покаянной верой преклонимся пред Его св. гробом, молитвою очищая сердце свое от всякого лукавства и повторяя с сокрушением сердца слова молитвы: «Ни лобзание Ты дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя Господи во царствии Твоем». Аминь.