Монахиня Евфросиния,
Леснинский Свято-Богородицкий монастырь
Провемон, Франция
Памяти брата Иосифа Муньос
Вчера (31 октября) была 10-я годовщина мученической смерти брата Иосифа, и хочется хоть пару слов написать о его жизни при нашем Леснинском монастыре Пресвятой Богородицы. Столько всякого сейчас о нёми пишется, и большей частью это всё имеет очень мало общего с тем человеком, которого я достаточно близко знала и любила как близкого друга.
C бр. Иосифом на монастырской кухне
Иосиф впервые приехал к нам в январе 1986 г. Я лично с ним встретилась впервые незадолго до этого, в предыдущем ноябре, в Нью Йорке, когда я впервые, после пострига в рясофор, выехала из монастыря чтобы посетить родителей. Я тогда спросила его, приедет ли он к нам в Лесну, и он сказал, что да, да, скоро будет. Я не предала его словам особого внимания, думала, что это просто вежливость. В январе, в день памяти св. муч. Татианы, вдруг раздался звонок в дверь, и я сразу же у себя в келии на 3-м этаже ощутила благоухание Иконы. Хозэ за несколько дней до этого решил, что пора ехать в Лесну, купил билет и в аэропорту просто-напросто сел в такси и приехал. Был полный переполох. Почти всё наше начальство было в Париже на отпевании одного нашего благодетеля, и мы с трудом и с большим волнением провели первый молебен. Со следующего дня начался невероятный поток паломников, начиная с нашего правящего архиерея, Вл. Антоня Женевского. Хозэ тогда пробыл у нас нескольно недель и всё это время стояло прямо таки пасхальное настроение. В том году он у нас впервые провёл Пасху и стал частым и любимым гостем. Примерно через год он заговорил об устройстве нового иконостаса для нашего зимнего, домашнего храмика, который Хозэ мечтал написать для сестёр. Он стал у нас бывать еще чаще и жить месяцами, устраивая в келии или в каком-либо пустующем помещении временную иконописную. У нас ему было спокойно. От навязчивых паломников можно было спрятаться, ссылаясь на неотложную работу над иконостасом. Иверская Икона с Литургии и до окончания вечерняго монашеского правила была в храме, и всё время кто-нибудь при ней дежурил. Иногда Хозэ оставлял Икону на ночь у Матушки Игумении Магдалины, у Владыки, когда он бывал у нас, или у кого-нибудь из старших монахинь. Будучи спокойным за Икону, Иосиф мог себе позволить отлучиться на день-два. Ездил в Париж, покупал краски, кисточки, книги и т.д., навещал друзей, гулял. В Монреале, где почти постоянно за ним следили, он не мог себе такого позволить. Хозэ очень полюбил Матушку Магдалину, советовался с ней, считал её своей духовной матерью. Очень уважал Вл. Антония и любил за его простоту и доступность, любил у него бывать. К сёстрам относился прямо как к родным. Делил все наши и радости и скорби, и посты и праздники, участвуя во всех важных событиях нашей монастырской жизни. Дольше всего он прожил у нас, когда шла самая интенсивная работа над царскими вратами и центральной частью иконостаса: 7 месяцев подряд. Долго он жил у нас еще и во время предсмертной болезни Матушки Игумении Магдалины, желая проводить её и предоставить последнее утешение в этой жизни. Она скончалась в присутствии Иконы. Бывал он у нас по крайней мере 2 раза в год: на Пасху и на празднике Леснинской иконы сразу после Воздвижения.
Я уже писала, что не признаю «культ» почитания Хозэ, который всё растёт, особенно в России. Меня часто спрашивают, почитаю ли я его святым? Безоговорочно скажу, что, да, почитаю его мучеником. Его несомненно убили как хранителя Иверской Иконы, пытаясь или забрать Её, или выпытать, где Она. Он погиб, защищая святыню. Почитаю ли я его подвижником, преподобным? Т.е., если бы он умер своей смертью, считала бы я его святым? Для такого почитания мне кажется необходимым церковное, соборное решение. Но по моему личному мнению, да, он был таковым. Я всегда помню слова Вл. Митр. Филарета, сказанные в ответ кому-то, кто считал невозможным прославить Царя-Мученика потому, что он курил. Владыка пояснил, что Церковь не требует от святых совершенства, а сказал, что святые, это те люди, которые умеют каяться. Я знала Хозэ близко и знала хорошо его слабости и недостатки. Но каяться он умел, и был он «нищим духом» в подлинном, евангельском смысле этого выражения. В его жизни действительно было много таинственного, и он был мистически настроен и романтиком. Он стремился к Богу всей душой и всем сердцем, но я не видела в нём большого молитвенника. Аскетизм и подвижничество были ему «навязаны» как бы извне, из-за обстоятельств, связанных с Иконой: постоянные поездки, недосыпание и недоедание, крайнее утомление, продолжительные службы, и никакого покоя или личной жизни. Этот подвиг он нёс безропотно и с большой любовью и к Божией Матери, и к тем людям, которые к Ней прибегали. А это выше всяких аскетических упражнений. Хозэ был и по-настоящему смиренным. Он не прельщался славой и почтением к Иконе, никогда не считал это чем-то своим личным, и никогда не использовал Икону в своих личных целях. Себя он считал лишь слугой Пресвятой Богородицы, хранителем Её Иконы. Не видела я в нём прозорливости или особых духовных дарований. Он был чутким, заботливым и любвеобильным человеком, старался выслушать людей внимательно и помочь им. Может Господь ему иногда что-то открывал, но это было скорее по молитвам Божией Матери, а не из-за личных качеств Иосифа. Хотя я Хозэ видела недели за три до его мученической кончины, у меня не осталось впечатления, что он чувствовал, что он скоро умрёт. Когда мы прощались, мы договаривались о следующей встрече и он строил всякие планы на будущее, отчасти связанные с нашим монастырём. Господь устроил иначе...
Почему исчезла Икона и ушел из этой жизни Хозэ? Потому что мы стали недостйны этого чуда. Я это чудо мvроточения наблюдала много и долго, и видела, как люди сперва восторгались, потом быстро привыкали, холодели к нему, а потом начинались сомнения и даже отрицания. В последние его приезды к нам паломники почти не приезжали к Иконе, ворчали, что он всё сидит в монастыре, а это так далеко! Больше часа от Парижа! Почему Хозэ не может к ним приехать, и лучше бы на выходные, и в хорошую погоду... Вот Господь по Своей милости и избавил нас от дальнейшего греха. А Иосифу поручил новое служение — предстоять за нас пред Престолом Всевышняго уже на небе.
м. Евфросиния
Дополнительно см.:
1. Иосиф Муньоз: "Мы не должны бояться смерти за Христа"
Мученик последних времен
2. Беседа с рабом Божиим Иосифом Муньез
Протоиерей Анатолий Трепачко, РИПЦ
4. Архиепископ Леонтий Чилийский (1904 - 1971 гг.)
Материалы к жизнеописанию архипастыря гонимой Церкви Русской