Home > Documents > 
 Поиск

Позиция и безпринципность иерархов РПЦЗ(Л), или как прошлое обличает настоящее

Процесс слияния РПЦЗ(л) с сергианской МП, инициированный преемницей КГБ СССР – Федеральной Службой Безопасности РФ и ее непосредственным куратором В.Путиным, из стадии закулисных переговоров перешел в официальный формат. После посещения В.Путиным митр. Лавра и его Синода, зарубежными иерархами, предавшими своего законного Первоиерарха Вл. Митр. Виталия, совершен «исторический», как он охарактеризован в проправительственных российских СМИ, шаг – члены Синода РПЦЗ(л) Марк, Иларион и Кирилл впервые официально встретились с сергианским «патриархом» МП и многолетним ведущим агентом КГБ Алексием Ридигером (агентурный псевдоним – «Дроздов»). Цель визита – переговоры об объединении или, если быть точнее, унии…

После состоявшейся встречи для всех становится очевидным, что предательский переворот, совершенный в РПЦЗ, имел именно эту единственную цель. «Цель оправдывает средства» - иезуитский лозунг, перенятый в свое время советской госбезопасностью, теперь уже реализуется и в одной из некогда неприступных твердынь духовной оппозиции советской богоборческой системе – РПЦЗ. Ныне мы являемся свидетелями, как иерархи РПЦЗ(л) позорно предают не только своего Первоиерарха Старца-Митрополита Виталия, зарубежную паству и Катакомбную Церковь-Сестру на Родине, но прежде всего в угоду «князю міра сего» предают Истину Христову.

На наших глазах созидается «Церковь Лукавнующих», восседающая на багряном звере и упоенная кровью мучеников Христовых, исповедников Церкви Катакомбной. Самое трагичное, что в этой духовной оргии принимают ныне участие и многие вовлеченные в нее по неведению, те, кто еще недавно стоял на строгих церковных позициях хранения чистоты и духа Истинного Православия, на позициях неприятия погибельных компромиссов с духами апостасии, воплощенными в сергианстве и экуменизме. Их недавние свидетельства об Истине ныне обличают их самих. Наш христианский долг – молиться за таких наших заблудших собратьев, показывать пример любви и сострадания, неукоснительно охраняя при этом Истины Православия от душепагубных влияний и стихий века сего. Верим, только такой путь поможет прозреть нашим заблудшим собратиям увидеть всю пагубность пути, избранного группой церковных узурпаторов в РПЦЗ(л) и вновь возвратиться на пути, коими Русская Зарубежная Церковь следовала под духовным водительством ее славных Первоиерархов митр. Антония, митр. Анастасия, митр. Филарета и митр. Виталия, осознавая свое единство с Церковью-Исповедницей на Родине – Церковью Катакомбной, Истинно-Православной, Русской.

В надежде на такое прозрение предлагаем обратиться к не столь давним суждениям одного из видных протоиереев РПЦЗ прот. Петра Перекрестова, который в то время в своей Докладной Записке на имя архиепископа Лавра предостерегал последнего от «возможных разговоров с московской сергианской патриархией»…

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

Протоиерея РПЦЗ Петра Перекрестова, 1994 г.

Его Высокопреосвященству ЛАВРУ, Архиепископу Сиракузско-Троицкому, Секретарю Архиерейского Синода

Русской Православной Церкви заграницей:

 

Ваше Высокопреосвященство,

Благословите!

Я знаю сколько у Вас забот и дел, но я чувствую, что в наше тревожное и сложное время мне необходимо изложить некоторые свои мысли и доводы по поводу церковных дел в России и поэтому я прошу Вас с терпением отнестись к этой моей докладной записке. Она особенно вызвана постановкой вопроса на первой сессии Архиерейского Собора в Сан- Франциско в июле с. г. о возможных разговорах с Московской патриархией.

Почему именно сейчас поднят вопрос о разговорах с Московской Патриархией?

Это делается главным образом под влиянием русской зарубежной общественности, которая очень любит Россию и считает, что наше церковное разделение ослабевает Россию в это смутное время. К сожалению, приходится констатировать, что в своем подавляющем большинстве эти люди больше руководятся эмоциями, чем духовными и церковными критериями. Вопрос о «разговорах» поднимается сейчас и из-за не очень удавшейся попытки помочь становлению Российской Церкви. Кроме того, некоторые духовные лица, остающиеся в лоне нашей Церкви, но не согласные с ее принципами или же страдающие комплексом неполноценности, тянут наш церковный корабль в МП. Во всяких разговорах с такими лицами все сводится или же к личностям, или к словам, сказанными кем-то кому-то когда-то (чего никак не доказать и не опровергнуть), или же к авторитету покойников — почти полностью отсутствует элемент идейно- принципиальный.

В чем опасность соборного постановления о разговорах?

Нет сомнения в том, что это вызовет большое смущение, как в среде Зарубежной, так и в среде пастырей и верующих Российской Церкви в России. Независимо оттого, что подразумевается под «разговорами», это будет воспринято как капитуляция, компромисс, измена. Особенно болезненно это будет воспринято катакомбниками в России — они будут чувствовать себя преданными. Надо очень бояться именно этого момента — предательства своих собратьев.

Для одних «разговоры» это неофициальные встречи с представителями Московской Патриархии, для других это поездки, совещания... — все, кроме сослужения. Следует отметить, что переход от «разговоров» к «переговорам» будет мгновенным. К примеру, хотя на Соборе в Сан-Франциско речь шла только о «разговорах», уже в опросном листе, разосланным Преосвященным нашей Церкви, Первоиерарх задает вопрос: «Какая главная цель предполагаемых переговоров с Московской Патриархией?». А в широко распространенном Ассуро- Зеленско-Раро-Холодном «Обращении» уже заявляется: «Настал долгожданный день для восстановления канонического единства РПЦЗ с Матерью-Церковью»!

Что нас разделяет с Московской Патриархией?

Мне кажется, что перед тем, как поднимать вопрос о каких-либо разговорах, нам самим следует точно и церковно определить те явления, которые нас с Московской Патриархией разделяют.

Сергианство. Что это такое? У нас нет единого определения. Для некоторых это добровольное/недобровольное сотрудничество с безбожной властью. Для других это духовное состояние, духовный недуг, не дающий человеку возможность исповедовать свою веру. Есть и другие определения: узаконение поклонение мамоне; церковное оправдание лжи; учение о превосходстве видимой церковной организации над церковью — духовном организме; церковное приспособленчество... Покойный архиепископ Виталий (Максименко) говорил: «Говорят: патриархия ничего не изменила ни в догматах, ни в службах, ни в обрядах.

Нет, ответим, Патриархия нарушила существенный догмат о Церкви Христовой, отвергла Ее существенное назначение — служить возрождению людей, и заменила противоестественным для Церкви служением безбожным целям коммунизма. Это отступление горшее всех прежних арианств, несторианств, иконоборчества и прочих. Это не личный грех того или другого иерарха, а коренной грех московской патриархии, утвержденный, провозглашенный, связанный присягой перед всем светом, так сказать, догматизированный апостасис» («Мотивы моей жизни», с. 25).

В официальном, так сказать, ведущем слое Московской Патриархии, не только нет речи об отказе от принципа сергианства (в отличие от личности митрополита Сергия), а последнее время идет церковное оправдание этого принципа (см., например, статьи игумена Иннокентия Павлова или диакона Андрея Лоргуса «Кесарю кесарево» в официальном органе «Журнал Московской Патриархии», или статью Е. Полищука, главного редактора «Официальной хроники МП», в «Вестнике РХД»), чего не было прежде. На это, в частности, обратил внимание Преосвященный архиепископ Марк в данном им интервью журналу «Вертоград». Когда некоторые ссылаются на тот факт, что патриарх Алексий (Ридигер) II в одном из его многочисленных интервью («Голос» № 33, стр. 11) «покаялся» в сергианстве, это не совсем верно. Во-первых, церковные постановления делаются Высшей Церковной Властью, т. е. Собором, а не одним иерархом, хотя бы первым, в газетном интервью. Во-вторых, п. Алексий не покаялся в сергианстве, а заявил, что: «Я не отрекаюсь от него (заявления, т. е. декларации м. Сергия), ибо нельзя отрекаться от собственной истории... я думаю, что в нынешнем году нам (Церкви, т. е. Московской патриархии) по-настоящему удалось выйти из-под мелочной (sіс! — прот. Петр) опеки государства, а поэтому мы имеем моральное право утверждать, что заявление митрополита Сергия — факт, принадлежащий прошлому, и мы им больше не руководствуемся. Это, однако, не означает, что мы против правительства...

Церковные иерархи брали себе грех на душа: грех умолчания, грех лжи ради блага людей, ради того, чтобы не исчезнуть окончательно из реальной жизни.

Случалось и мне, возглавляя епархию или будучи управляющим делами Московской патриархии, отстаивая одно, уступать в другом. У тех, кому причиняли боль эти уступки, умолчания, вынужденная пассивность или проявления лояльности со стороны иерархов этого периода, у всех этих людей, а не только у Бога прошу я прощения, понимания и молитвы. Я говорю им: «Простите меня, дорогие, простите меня, дети мои».

Есть, разумеется, здоровые силы в среде Московской патриархии — главным образом на низшем уровне. К примеру, известный священник Московской патриархии протоиерей Владислав Свешников, хотя не согласен с «открытием» (хотя фактически ни одного прихода не было «открыто», приходы только были приняты) приходов Зарубежной Церкви на территории России, недавно написал статью «Психология неосергианства», в которой он пишет о том, что самым тяжелым последствием церковной политики м. Сергия стало чрезвычайное искажение церковного сознания. Это искажение заключалось и в актах сотрудничества с органами; в том, что «ложь, обширная лукавая ложь вошла в жизнь Церкви после ее легализации. Лукавство прежде всего заключается в том, что говорим одно, а за этим стоят совершенно другие смыслы». Этот же автор пишет: «Как было бы ценно и хорошо, если бы на каком-нибудь соборе РПЦ был принят документ, в котором вскрывались бы все язвы, грехи и пороки недавнего прошлого в нашей Церкви, вскрывались честно, серьезно, до конца откровенно и безкомпромиссно. Какой бы вздох радостного облегчения раздался из многих тысяч сердец. К какому окончательному, живому и чистому единству любви привело бы это всю Церковь, во всей полноте». Отец Владислав далее пишет об особенностях нынешнего «неосергианства». Они следующие:

1. Задача неосергианства — оправдать сергианство. Не только искать богословских и исторических интерпретаций этому, но и прославлять его.

2. Нежелание видеть и знать историческую правду.

3. Утрата собственно христианства как нравственной религии.

4. Таинственная жизнь Церкви приобретает исключительно психологический характер.

5. Вместо покаяния, оправдание, если не греха, то мотива греха, придав ему высоко жертвенный вид.

6. Из-за вышеприведенных особенностей, заключает о. Владислав, многим современным молодым людям мученики безразличны.

Итак, сергианство, или неосергианство живо. Самые сознательные и чуткие пастыри в лоне Московской патриархии это чувствуют (народ, как правило, нет).

Экуменизм. Об этом говорить тоже сложно. Действительно верно, что русскому православному народу экуменизм не приемлем. Как правило, экуменическая деятельность Московской патриархии закулисная, т. е. она совершается на самом высшем уровне или при закрытых дверях и не только народ, но и большинство духовенства об этом даже не подозревают. Издания, где речь идет об «экуменических контактах», о «миротворческой деятельности» и о «священном даре жизни», доступны очень малой части прихожан, в первую очередь в столицах.

Очень важно при оценке экуменизма принять во внимание, что в своей зачаточной стадии, у экуменизма действительно были искренние побуждения — найти общий язык среди христианских деноминаций. Но это побуждение впоследствии перешло почти к требованию участия в общих молитвах, принятия общих богословских текстов, признанию друг друга как «сестер-церквей» и, вообще, установления «Нового религиозного порядка». Поэтому никоим образом нельзя сравнивать экуменизм, скажем, 20-х, даже 40-х или 50-х годов с экуменизмом конца 60-х годов и по сей день.

Представитель Московской патриархии подписал документ о достигнутом единстве с монофизитами в Баламунде, но решение собором МП эта уния еще не утверждена.

Тревогу о современном экуменизме поднимали очень многие видные богословы: американец, верный сын Зарубежной Церкви, о. Серафим (Роуз); архимандрит Иустин (Попович) Сербской Православной Церкви; Архимандрит Серафим (Алексиев) Болгарской Православной Церкви... Это не «политика» какой-то «партии» архиереев нашей Церкви, а осознание гибельности этой «всеереси».

Мало кто обращает внимание на одно очень важное экуменическое событие из жизни МП, быть может, потому что наше внимание более сосредоточено на действиях МП в Міровом Совете Церквей. Это — духовно-нравственное сближение патриарха Алексея с мiровым иудейством. В 1991 году он встретился с нью-йоркскими раввинами, преподнес им чашу (не литургическую) и произнес свою известную речь «Ваши пророки — наши пророки». Впоследствии, несмотря на сетования довольно значительной части духовенства в России, п. Алексей не отказался от этой речи, а в одном интервью даже привел эту встречу в доказательство отсутствия «антисемитизма» в МП («Труд» от 29 ноября 1991 г.). Осенью 1993 г. п. Алексей был чествован фондом «Призыв совести» в Нью-Йорке, и президент Фонда, раввин Артур Шнейер преподнес ему награду за его «лидерство в укреплении духовного возрождения русского народа». Невольно напрашивается вопрос: Почему раввин благодарит русского православного патриарха за его духовную деятельность?

Новая политика МП. Если раньше многих иерархов безпокоили активные, идейные или выходящие из ряда вон пастыри, то теперь отношение МП изменилось. Отчасти это благодаря появлению приходов под юрисдикцией Зарубежной Церкви в России — многих священников теперь просто боятся трогать, ибо они могут уйти в нашу Церковь. Один протоиерей МП из Владимірской области, известный Вам как достойный и идейный пастырь, написал Вам письмо (Вы мне об этом говорили), в котором он благодарил Бога, что в России есть наши приходы, иначе бы ему и его единомышленникам было бы очень тяжело. Но новая политика МП заключается в том, что у МП нет твердых принципов: самый ключевой вопрос для них — вопрос власти. Им не важно, занимается ли кто-либо из пастырей коммерческой деятельностью или церковной; демократ ли кто или монархист; экуменист или фанатик; хочет ли кто совершать богослужение 6 часов или полчаса; служит ли священник панихиду по погибшим защитникам Белого Дома или молебны сторонникам «демократических сил»; хочет ли священник крестить погружением или обливанием, служить ли в катакомбах или открыто; почитает ли кто Новомучеников или нет, служит ли по новому или по старому стилю — это все равно. Важно одно — поминовение патриарха Алексия! Пусть и Зарубежная Церковь будет совершенно автономной, пусть она высказывается по прежнему, но только при одном условии: надо поминать п. Алексия. Это своего рода латинство — пусть священники будут женатыми, пусть богослужение будет по восточному обряду — это не важно, важно одно — поминать папу Римского! Поэтому совершенно искренно можно сказать, что МП отмеживается от экуменизма, почитает Новомучеников... это правда. Но можно сказать, с таким же основанием, что МП обновленческая, что она ненавидит Царя-Мученика... и это правда. Позиция п. Алексия постоянно меняется в зависимости от обстоятельств. Например: в 1990 г. он молился за единство в коммунистической партии; во время «путча» 1991 г. он занял выжидательную позицию; после «путча» он благословил Ельцина на президентство. В интервью Спасемся трудом своим в газете «Труд» от 29 ноября 1991 г. п. Алексей объяснил, что его благословение «само по себе показало, что мы (Церковь) поддерживаем те демократические силы, которые, как вы (т. е. корреспондент газеты «Труд») правильно сказали, олицетворяет российский Президент»; после расстрела парламента в октябре 1993 г. вообще у него не было никакой ясной позиции; в 1994 г. п. Алексий переместил «обновленческого» московского священника Георгия Кочеткова с прихода по просьбе «традиционного» духовенства, а немного погодя его же вместе с прот. Владиміром Воробьевым послал на V-е Международное совещание богословских школ в Халки — обоих в качестве представителей богословских школ (Университета имени прот. А. Мень и Свято- Тихоновского богословского института) МП. В предисловии к одной публикации (В катакомбах, «Совершенно секретно» № 7, 1991 г.) п. Алексей высказал мысль, что «наши мученики и праведники — независимо от того, были они последователями митрополита Сергия или же не разделяли его позицию, верю — вместе молятся о нас», а в еженедельнике «Неделя» (№ 2, 1/92) тот же п. Алексей говорит о Зарубежной Церкви как о раскольничьей и добавляет: «Столь же неканоничной является и так называемая "Катакомбная" Церковь»!

Почему разговоры с МП в настоящее время опасны?

Это может вызвать глубокое разделение среди нашего духовенства и паствы, как в России, так и за рубежом. Я лично знаю, что не исключен отход некоторых священнослужителей от Зарубежной Церкви если она при настоящих условиях будет стремиться к единству с МГ. Прот. Лев Лебедев считает, что порча в среде епископата МП слишком глубока и нет у нее искренности. Священник Тимофей Алферов, еще будучи в МП, предупреждал нас, что диалог с иерархией МП невозможен. И. Лапкин предупреждает, что окончательная смерть для Русской Церкви будет, когда «в МП пойдут на все требования Русской Православной Свободной Церкви, отрекутся от декларации м. Сергия, канонизируют новомучеников, выйдут из всемірного совета церквей, из экуменизма. И все это без внутреннего перерождения, если все это доброе будет сделано как политический ход и тогда у РПСЦ не будет оснований не сесть за стол переговоров. И тогда большинством голосов подавят истину» (Приложение «ЗН» № 12, 1993 г.). Мы почему-то не спрашиваем наше духовенство в России, именно то, которое пошло на все, чтобы быть с нами, что оно думает о создавшемся положении и о возможностях «разговоров» с МП. Это духовенство чувствует себя заброшенным, ими начинает обладать чувство оставленности. В 1993 г., когда я был в России, я некоторым клирикам МП задавал вопрос об их иерархах. Одного благочинного я спросил: «На кого из известных Вам Ваших архиереев можно возложить надежду, кому можно верить?». Благочинный, остающийся в МП, повесил голову и ответил: «Ни одному». Другого протоиерея, преподавателя Академии, я спросил об идейных причинах вызвавших увольнения архиепископа Александра Дмитровского и прот. Владимiра Сорокина с должностей ректоров духовных академии в Сергиевом Посаде и Санкт-Петербурге. Протоиерей начал смеяться — я не мог понять почему. Затем он мне пояснил, что я очень наивен: «Какая может быть речь об идейности. Если не так посмотреть на секретаря какого-либо архиерея, то тебя могут снять с должности». Он мне пояснил, что постепенно идет «чистка» — ведь у п. Алексея были противники, которые не поддержали его кандидатуру в патриарха, а теперь, постепенно, идет расправа. Вероятно этим, отчасти, можно объяснить и тот факт, что митрополит Питирим Волоколамский в стороне от дел и грозит ему увольнение из Синода МП.

Известно, что МП, в лице своих иерархов, говорит одно, а действует совершенно иначе. Призывая нас к любви и единству в российской печати и перед зарубежными соотечественниками, одновременно в Германии, например, занимаются интригами, о которых может засвидетельствовать Владыка Марк.

После начала «разговоров» давление вести «переговоры» и объединяться значительно усилится.

Что мы потеряем, стремясь к единству с МП?

Наша конечная цель не должна быть единство с Московской Патриархией, а торжество Правды на Русской Земле. Иеромонах Серафим (Роуз) предупреждал, что достижение административного единства легко достижимо, а единство органическое — трудно. Я верю, что если мы будем стремиться к Правде и к чистому исповеданию веры, и если в России так будут поступать, мы неизбежно встретимся, и наше единство будет естественным, церковным и органическим. А единство, достигнутое за круглыми столами в кабинетах, и закрепленные всякими «декларациями» — непрочное.

Единство с МП в данный период времени опасно. Мы потеряем свою свободу. Мы будем связаны и причастны, хотя бы косвенно, даже если мы автономны, всеми действиями иерархии Русской Церкви в России. Мы должны будем принимать в наших епархиях всех архипастырей МП без разбора и с ними служить. МП тесно связана с разными, в том числе и отступническими поместными Церквами, а также и с инославными исповеданиями. На нас теперь не очень обращают внимание, но если мы станем частью МП, на них будут давить, чтобы заставить нас замолкнуть — мы потеряем способность быть свободным голосом Православия. Мы также потеряем наше духовное преемство и единство с сонмом Новомучеников, не приемлющих м. Сергия и его последователей.

В МП мы просто «растворимся». «Разговоры» — начало этого процесса.

Есть еще один немаловажный момент: уголовно-мафиозная сущность нынешних, как государственных, так и деловых, структур в России. Есть основания полагать, что немало иерархов МП сохранило связи со своими бывшими «благодетелями», которые теперь входят именно во всякие мафиозные структуры. К примеру, в английском журнале The Economist недавно была статья о преступности в бывшем СССР. В статье упоминается, что некий Володя Пудель (Владимiр Петрович Податев) теперь руководит всеми делами города Хабаровска. Он в прошлом провел 17 лет в тюрьме за уголовные преступления, а теперь у него своя политическая партия, телевизионная станция и «письмо от Патриарха Православной Церкви, благословляющее его благотворительную деятельность».

Почему МП стремиться к единству с нами?

1. Пока наша Церковь существует, МП не будет спокойна — даже если один наш приход существует, это не будет давать им покоя. В Новгородской области один приход перешел под омофор Владыки Марка. Благочинный МП домогался изгнания нашей общины из храма, а наш священник и наши люди начали предлагать разные варианты касательно храма, говорили о ссылке администрации на свободу совести, на терпимое сосуществование общин, наконец, на судебное решение имущественного спора. Ответ был один: «Вас не должно существовать».

2. МП нуждается в легитимности. Как новая «демократическая» власть в Российской Федерации нуждалась в признании Запада, так и МП нуждается в признании своей законности. Ведь вопрос нашего необщения с МП заключается не только в декларации м. Сергия, а и в узурпации м. Сергием церковной власти. Именно по этой причине многие иерархи, будущие Новомученики, отошли от м. Сергия. МП это подсознательно чувствует. Это очень важный вопрос.

3. Имеется в среде МП и элемент, искренно жаждущий единства, но потерявший экклезиологическое сознание.

А что нам делать?

Приходится констатировать несколько вещей:

1. Наши задачи по отношению к России четко не выражены — не имея ясной цели, трудно знать, куда и как направляться.

2. Было совершено немало ошибок и была непоследовательность в деле становления Российской Церкви.

3. Наша церковная позиция, из-за того, что она нередко выражена в превозносящемся и осудительном тоне, имела и имеет очень отрицательный эффект на русский народ, в том числе и на нашу паству за рубежом.

Мне кажется, что нам всеми силами следует держаться среднего «царского пути». С одной стороны, эмоциональная, чисто национальная позиция части нашей общественности неприемлема, ибо в центре не Христос, а Россия — с другой стороны, слепая, не видящая ничего положительного в церковной жизни России и постоянно ругающая позиция тоже неприемлема, ибо она лишена и любви, и скорби, а также является признаком слабости — отсутствия веры в силу правды.

Конкретно, что можно предложить?

1. Не выносить никаких гласных резолюций касательно «разговоров» с МП. Если Архиерейский собор считает необходимым встречи с представителями МП, это можно сделать без заявлений, т. е. каждый архиерей решит как, с кем, когда и кому встречаться. Если будет какой либо съезд или симпозиум в России, на который будет приглашен представитель нашей Церкви, — послать подходящего представителя, чтобы изложил взгляд нашей Церкви на тему встречи.

2. В России есть положительные силы, в том числе и в МП. Это, мне кажется, большей частью духовенство, служащее подальше от центральных городов. Московское духовенство, как правило, довольно связано. Эти силы заслуживают нашей поддержки. Следует реально и конкретно обратиться к этим лицам, спросить их, какая им нужна поддержка, и даже спросить их, как мы можем положительно повлиять на ход церковной жизни в России. Надо искать контактов и поддержку только на самом низком уровне. Это не будет поддержка самой МП, а поддержка положительных сил в ее недрах.

3. Разрешить окончательно положение с Российской Церковью. Пусть будет небольшое, но верное, идейное количество приходов Российской Церкви. Надо всеми силами избегать конфронтации и внутренних дрязг. Сила нашей Церкви всегда в немощи совершалась. Вопрос наименования нашей Церкви очень важный. Слово «зарубежный» звучит очень чужим в России с одной стороны, а с другой, лишает русских в рассеянии реальной связи с Россией. Следует еще учесть, что если мы с таким трудом справляемся с небольшим количеством приходов нашей Церкви в России, как же мы справимся в «разговорах-переговорах» с МП?

4. Смягчить тон в наших Посланиях. Россия нуждается в ласке, в любви, в сочувствии — в Посланиях этот тон, этот дух должны передаваться. Если реально говорить о помощи Церкви в России и русскому народу, необходимо стремиться в первую очередь к мирному сосуществованию. Мы должны избавиться от враждебности. Даже если мы наблюдаем отступничество, наша непримиримость должна проявляться к отступлению, а не к личностям. Наше разделение должно быть «добрым», а «пагубного» единения надо избегать (по св. Григорию Богослову). Отчет о своей вере мы должны быть готовы дать.

5. Проверить сами себя, последовательны ли мы в своих действиях, в исповедании своей веры. Верны ли мы сами канонам, принципам соборности и церковному строю. Являются ли наши пастыри и наша приходская жизнь достойны подражания?

6. Создать комиссию для разработки некоторых богословских и канонических вопросов, в том числе и «сергианства», а также и вообще наших задач в России. Надо точно определить, что нами подразумевается под названием «Матерь-Церковь». Мы за каждым богослужением поминаем «Православное епископство Церкви Российския» — кто это? Это поминовение началось, когда умер митрополит Петр (Крутицкий), — мы не знали, кто возглавляет Русскую Церковь, и была введена эта общая формула. Впоследствии под «Православным епископством гонимыя Церкви Российския» подразумевалась иерархия Катакомбной Церкви. А теперь? Если это наш епископат в России, то почему он (еп. Веньямин, еп. Евтихий...) поминается как возглавляющий Церковь до Председателя Архиерейского Синода? А если это епископство не возглавляет Русскую Церковь, то кто ее возглавляет? Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви не может на это претендовать, особенно без Всероссийского Собора. Настало время созыва Всезарубежного Собора (или еще лучше его назвать просто Русским Православным Собором) с участием духовенства и мiрян, как из стран зарубежья, так и из России (возможно, и кого-либо из положительных лиц из МП, с которыми мы уже знакомы, пригласить в качестве наблюдателей, а, может быть, и докладчика). Желательно, чтобы к такому Собору в каждой епархии (и в России) были созваны епархиальные съезды для выбора представителей и для обсуждения главных вопросов на повестке Собора, в том числе и наши взаимоотношения с МП, возможность более тесных контактов с катакомбниками и наши задачи в России. Таким образом, будет соборное обсуждение тех важных вопросов, стоящих перед нами. Это даст нам время и духовно подготовиться, и неспешно взвесить многие вопросы — как правило, когда поспешно принимаются решения и шаги, впоследствии мы об этом жалеем (опыт последних лет об этом сам за себя говорит). Перед Русским Православным Собором назначить дни поста и покаяния, и к этому очень строго отнестись — надо принять меры, чтобы в этих днях поста и покаяния принял участие и русский народ в России (пусть, если желает, и МП призовет к этому). Я думаю, что это покажет и нашей пастве, и людям в России, что мы стараемся соборно наметить наш церковный путь. Покажет, что инициатива за нами. Как можно готовиться к Всероссийскому Собору без нашей собственной подготовки?

А как насчет обращений общественности о единении с Матерью- Церковью?

Я не желаю подробно разбирать «Обращение» Ассурско-Зеленско- Рарское-Холодное («Обращение» «группы мiрян», если и наивное и чисто эмоциональное, тем не менее, более честное и искреннее чем АЗРХ-ое), но только обратить Ваше внимание на четыре момента.

1. Во-первых, глас народа, не всегда глас Божий, а иногда и совершенно наоборот. Вспомним хотя бы крик: «Распни Его». Об этом писал и новопрославленный святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский.

2. Составители «Обращения» забывают, что наша главная цель причащения не общение с русским народом, а приобщение ко Христу.

3. Как не парадоксально, но авторы «Обращения» признают, что нам и МП надо достигнуть единомыслие по «основным вероучительным вопросам». Они считают, что у нас не только второстепенные, мелочные расхождения, а основные, вероучительные. А ведь это причины очень серьезные.

4. Авторы «Обращения» предлагают следующую схему (указываю их порядок):

а) диалог (с участием духовенства и мiрян)

б) достижение единомыслия (по основным вероучительным вопросам)

в) евхаристическое общение

г) разумное, осторожное (!) и последующее восстановление административного единства

д) конечная цель диалога и евхаристического общения — подготовка к Всероссийскому Собору, который авторитетно выскажет свое суждение о минувшей эпохе.

В Православии евхаристическое общение является кульминационным моментом единения, а не средством к достижению единства. В вышеприведенной схеме ясно видна цель авторов «Обращения» — «суждение о минувшей эпохе». Не торжество Правды, торжество Православия, возрождения Святой Руси, а «суждение о минувшей эпохе». Поэтому всерьез принимать это демагогическое и лукаво составленное «Обращение» не следует. Это чисто светский документ, не имеющий никакого церковного значения (я не сомневаюсь, что он будет опубликован в России). Да укажет Вам и всем нашим Архипастырям Святой Дух средний царский путь в наших церковных делах. И духовенство, и паства нашей маленькой, но дорогой нам и презираемой сильными мiра сего Церкви ждут от наших святителей начертания ясного, верного и последовательного церковного пути. Мы ждем и конкретных действий, и твердого решения — это может лучше всего проявиться в Послании, исполненном любви и правды, в созыве Русского Православного Собора (не когда-то в отдаленном времени, которое будет оттягиваться и оттягиваться) в серьезной подготовке к Собору и в назначении дней поста, молитвы и покаяния к этому Собору. Может быть, тогда мы сподобимся милости и чуда Божия. Думаю, что против таких действий никто не возразит. В эти дни Собора в Лесне мы будем свои молитвы о Вас и о нашей Церкви усиливать.

 

Испрашиваю Ваше архипастырское благословение и молитвы,

Прот. Петр Перекрестов

2/15 ноября 1994 г. Сан-Франциско, Калифорния

P.S. Со своей стороны я готов сделать все возможное, чтобы войти в контакт с близкими нам кругами в России (в лоне МП и, аще возможно, с катакомбниками), узнать их мнение о возможном ходе будущих дел и наметить встречу этих сил сперва с духовенством нашей Церкви в России, а затем, даст Бог, может быть, и на Русском Православном Соборе.

 

Копии:

Его Высокопреосвященству АНТОНИЮ,

Архиепископу Западно-Американскому и Сан Францисскому

Его Высокопреосвященству МАРКУ

Архиепископу Берлинскому и Германскому

Его Преосвященству ВЕНЬЯМИНУ

Епископу Черноморскому и Кубанскому

Его Преосвященству СЕРАФИМУ

Епископу Брюссельскому и Западно-Европейскому

Его Преосвященству ИЛАРИОНУ

Епископу Манхеттенскому

Его Преосвященству КИРИЛЛУ

Епископу Сеаттлийскому

Его Преосвященству ЕВТИХИЮ

 
Church Life. Periodicals of the Synod of Bishops of the Russian True Orthodox Church.
For quoting a link on "Church Life" is obligatory.